Охота - страница 10

— Все, шабаш! Время! Суки!!! Собаку пустили по следу, иначе зачем моя рубашка? Идут, наверное не торопятся, зубоскалят, пивком горло мочат. Гондоны! Все, Генка, завязывать пора или с такой жизнью, или с этой… — Генка оторвался от ствола и тяжело побежал, петляя среди деревьев, перепрыгивая через поваленные стволы. Иногда поскальзываясь и спотыкаясь.

Он внял совету и бежал через лес, сам не зная куда… Куда вынесет.

— Генчик, тебя точно, превратят в жмурика, в этом вся соль идиотского развлечения. Живым тебе не уйти. Они играют в крутых парней: море по колено и горы по плечу… Суки, пусть отсосут у своего Бакса. Вспомни, Генчик, чему хорошему тебя учили в Афгане? Ведь тебе очень хотелось вернуться домой живым и здоровым. И ты вернулся. Для чего?.. Я вернулся! Леха и Максим остались навсегда… Ты считал себя наикрутейшим парнем ДШБ… Взвод разведки… Те, с отрезанными ушами, появятся позже… Леха и Макс… когда вернулся на гражданку, в их глазных впадинах копошились черви, заканчивая работу…  Жизнь налаживалась: свадьба, рождение дочки. Как дела, моя маленькая принцесса? Наконец, появились они — безухие духи. Выходили из горящих кишлаков, тянули к нему желтые, изнуренные тяжелым крестьянским трудом, узловатые руки, просили вернуть то, что он взял. Что взял, то и оставил, в горячем песке горной, пустынной земли. Никаких сушеных голов с собой не брал — связки с ушами кинул в арык. Увез несколько отметин на спине и боку, от осколочной и кинжала… Да, были несколько медалек на груди, за храбрость и проявленную в боях отвагу… Все пропито: медали, удостоверение воина-интернационалиста, чтоб только уйти, отвязаться от тех, кто приходил по ночам и зазывал в кошмары…

— Я хотел забыть и кажется, удалось… Удалось, после того, как превратился в человека с именем НИКТО. И вот, надо все вспоминать, чтобы спасти шкуру, даже если и принадлежит человеку НИКТО. Бог карает, а человек выбирает вид кары. Я по-прежнему хочу жить! Я буду жить!

— Идет охота на волков! Идет охота! На серых хищников, матерых и щенков! Какой же я матерый? Больной, спившийся, тупой сивый волк по кличке НЛО.

— ХАК!!! — Генка споткнулся и пробороздил носом по мягкому мху.

— Проклятье! Сволочи! Сыночки толстосумов! Развлекаются, бомжей отстреливают. Хорошее времяпровождение. Сафари! Спортивные состязания по стрельбе в живую мишень. — Вставать не хотелось. Одно желание: остаться на этом месте, уткнуться в теплый мягкий мох, пахнущий болотом и тиной, чтоб превратиться, со временем, в кучку дерьма и вырастить на этой кучке царственный дуб-великан, чтоб под кроной в безопасности жили лешие и кикиморы…

— Чушь, — простонал Генка, с трудом вставая на карачки. Перед глазами лежала хорошая крепкая палка с одной стороны оборудованная вилкой-рогаткой. — На медведя не пойдешь, но против кавказской овчарки выйти можно.

Генка взял палку, осмотрел и решил, что сгодится.

— Собачка должна быть недалеко.

Опираясь на палку, Генка заковылял в сторону, где, как ему казалось и слышалось, журчит ручей.

— Если есть вода, собаку надо попробовать сбить со следа. Продержаться полтора-два часа, если не врут. Врут конечно, будут искать и через три часа. Никаких денег. Я нужен им мертвый…

Маленький ручеек выбегал из-подо мха и по глинистому склону сбегал в неглубокий овраг. По левую сторону от овражка начиналось болото… Генка посмотрел на корявые ели и невысокие кочки и мысль о болоте отмел.

— Не зная броду, не суйся в воду, — пробормотал бомж.

Он упал в ручей и с жадностью принялся пить холодную, отдающую болотной гнильцой, воду.

Где-то позади послышался торжествующий собачий лай.

— Догоняют, — Генка нервно рассмеялся. Быстро скинул туфли и брюки. Брюками обмотал левую руку.

— Сгодится за щит против собачьих клыков. — Страх покинул, пришла холодная и расчетливая ярость.

— Это еще не конец. Чей-то конец, это чье-то начало… Может быть…  М-дааа.

Генка заскользил по глине. За спиной раздалось рычание. Человек обернулся и зарычал в ответ. Выставив перед собой руку и палку-копалку, бомж кинулся навстречу кавказцу, не прекращая рычать.

— А-аааа-рррк-ххх!!! Падла!!!