Охотничий азарт вместо богословия - страница 10

Нигде я не говорил и не писал, будто Спаситель был подвержен “внутренним борениям со грехом”. Напротив — в статье по поводу кощунственного фильма “Последнее искушение Христа” я писал: “По христианскому учению недобрые и ложные мысли вообще не могут возникать в сознании Богочеловека Христа. Не может внутри Сына Божия звучать голос князя тьмы”36.

Нигде я не писал, что Христос “отдалялся от более дурного мало-помалу и, преуспевая в делах, улучшился”. Возрастание в послушании человеческой воли Христа Его Божественной воле состоит не в том, что поначалу Христос был склонен к непослушанию. Отнюдь. Но все более сложные и страшные задачи ставятся перед Его человеческой волей. От послушания воле земной семьи (“Иисус же преуспевал в премудрости и возрасте” [Лк. 2,52]) до преодоления боли, причиняемой ненавистью злых духов и не менее злых людей, и вплоть до Голгофы… Так от человека, решившегося пройти по болоту ради спасения того, кто тонет в самой середине трясины, каждый шаг требует все больше усилий. Так, по мере возрастания встречного ветра и болезненности града, хлещущего в лицо, нужно все больше усилий для того, чтобы все же идти вперед… Так Христос все глубже погружает Себя в последствия нашего падения. Как писал В. Лосский: “В противоположность восходящей схеме, если и происходит развитие самосознания Христа, то в направлении нисхождения, а не восхождения. Действительно, в понимании “кенотистов” Христос непрестанно возрастает в сознании Своего Божества. Так, в момент крещения Oн якобы осознает, словно в некоей “реминисценции”, что Он — Сын Божий. Но, читая Евангелие, мы видим, напротив, что самосознание Сына нисходит все ниже н ниже и все больше проникается бедственностью человеческой”37. Священник Петр напрасно полагает, будто учение о восприятии Христом поврежденной человеческой природы есть лжеучение Феодора. Раскроем учебник православной догматики: “Из того факта, что Господь был свободен от первородного греха и не имел личных грехов, не следует, что Он был свободен от последствия греха первородного, потому что Господь воспринял не природу Адама в его первозданном состоянии, какую тот имел до грехопадения, а нашу природу со всеми последствиями падения для того, чтобы, разделив с человеком все последствия его падшести, исцелить наше естество и все условия падшего бытия сделать условиями спасения”38.

Серьезнейший, на мой взгляд, современный патролог (к сожалению, недавно перешедший в Русскую зарубежную церковь) петербуржец Василий Лурье также говорит, что “Христос взял на себя человеческую природу со всеми последствиями греха, но без грехов личных (которых в природе и быть не могло, поскольку они принадлежат человеческим ипостасям); в том числе он принял худшее следствие греха прародителей — тление естества. Это тление создавало практически непреодолимую предрасположенность ко греху. Тление естества в каждой новой человеческой ипостаси действовало на ее личное произволение таким образом, что растлевало и его; так возникало тление произволения, которое и есть личный грех. Во Христе тление естества подобным же образом стало было действовать на Его личное произволение — но это последнее было произволением Сына Божия и обладало Божественным свойством непреложности (неизменности). Поэтому не только не произошло тления произволения, но, напротив, произволение Логоса подействовало на естество, преложив его в свойственное Логосу нетление”39.

Таково же мнение весьма авторитетного православного богослова — священника Думитру Станилое: “Необходимо также уточнить, что человеческая природа, воспринятая Богом Словом, имела в себе только природную волю, хотя эта природа и была ослаблена вследствие прародительского греха и, следовательно, испытывала страсти (afectele), несвойственные ей в том более чистом состоянии, которое она имела в изначальном состоянии (и в этом показуется ее единство с той природой, что свойственна всем нам): ее природная воля испытывала давление голода, жажды, смертного страха, как и наша. Поэтому Его человеческая воля должна была бороться против этих страстей, чтобы оставаться в согласии с волей божественной Его природы… Человеческая природа давала носящей ее Божественной Ипостаси человеческие страсти. Но Божественная природа в своей безгрешности оказывается фильтром, в котором исчезает греховность, в которой могли бы действовать эти страсти. Благодаря тому обстоятельству, что человеческая природа Христа приняла от Его божественной природы бесстрастие, страсти, сообщаемые ею Ипостаси-носителю божественности, являются неукорными”40.