Охотник и жертва - страница 3

Если думаешь, что все это блеф или провокация, что ж… Мы предусмотрели и такой вариант. Как раз с этим связана внезапная амнезия. Успокойся, твоя память осталась с тобой, но некоторые важнейшие ячейки, касающиеся нашей миссии, заблокированы. Их немного, всего три. Постепенно они будут тебе открываться. Первая откроется, когда эта запись кончится. Она связана с внутренними переживаниями, о которых могли бы знать лишь самые близкие люди. То, о чем никто не догадывается. Даже я. Но, очень надеюсь, в этих переживаниях я присутствую.

Теперь по делу. В качестве прикрытия ты работал менеджером по сбыту в одном из стержней корпорации «Хасику-Ко». Да-да, те самые уродливые карандаши в Шинкай, в 500 этажей каждый. Так как операция вошла в решающую стадию, и потребовалось твое личное участие, вчера тебе оформили увольнение. По этому случаю состоялась знатная вечеринка, после чего один из наших хороших знакомых доставил тебя на точку, то есть — сюда. От головной боли и прочих забот тебя избавит Пирл Мэри, найдешь ее, если хорошенько соберешься с силами. Дальнейшие инструкции — по ходу исполнения. На активную фазу у нас есть 12 часов. Советую отдохнуть. До связи.

Картинка захлопнулась.

Про вопросы этот мужик был явно не прав — их стало еще больше и они тревожно роились в больной голове экс-клерка. Мужчина закрыл файл и в голове что-то тонко лопнуло. Словно заложенное водой ухо очистилось, и звуки мира хлынули в него — громко и четко. Вернулись, постепенно всплывая на поверхность, факты из жизни. Темная комната забвения, в которой он до этого слепо блуждал, была пуста, но сейчас она странным образом наполнилась множеством предметов-образов, на которые мужчина стал натыкаться. Да и темень постепенно сменилась сумраком.

Детство и юность, взросление и молодость. Дом и семья. Старик, лицо которого, еще не обезображенное болью, выплыло из марева прошлого. Мужчина безошибочно узнал его: да, несомненно, старик был. Потом гражданская война и депортация, голод и бедствия, раскол семьи. Танки и военные. Целые дивизии экскаваторов, возводящие заградительную стену резервации, вензеля колючей проволоки, вооруженная охрана. Продуктовые карточки. Первый бунт и кровавая расправа над несогласными. А затем — беженцы из других районов. Вереницы несчастных, худых и изможденных людей, плетущиеся по шоссе под надзором солдат. Крики, стоны… И холодная решимость бороться. Вступление в партию, агитация, листовки, все по законам революции.

Мужчина глубоко вздохнул. Вернувшаяся память не принесла облегчения. У него была сложная жизнь. Однако, несмотря на воспоминания, точные факты оставались в тени: ему по-прежнему не удалось вспомнить свое имя, дату рождения, имена матери и отца, нынешний год, месяц, число…

Похоже, бредовые излияния старика имели все шансы на то, чтобы оказаться правдой.

Ладно. Мужчина свернул консоль и приложили максимум усилий для того, чтобы не посещать ближайшие часы ни один клозет. После этого он открыл дверку и шагнул в дымное пространство уборной. Быстро прошел к зеркалу, деловито умылся, мельком, но цепко оглядел себя в зеркале и вышел прочь.

Мужчина стоял посреди кафетерия. Забегаловка работала в штатном режиме. Похожая снаружи на террариум, она ютилась возле края платформы третьего уровня, почти нависая над путями метро. Стекла периодически дрожали в такт проходящим внизу поездам, но это мало беспокоило персонал и клиентов. Человек привыкает к любому неудобству: почти весь Лайт-таун ходил ходуном от постоянного движения транспорта в его недрах. Мужчина очутился на платформе и со скучающим видом прошел мимо дешевых бутиков к спуску на перрон.

Старик упомянул некую Пирл Мэри — Жемчужная Мэри. Но кто это? О, как же раскалывается голова…. Это моя подруга? Жена? Я вроде бы не женат. Мужчина задумчиво посмотрел на пальцы — обручальное кольцо отсутствовало. Впрочем, это мало что значит. Стал реанимировать в памяти последние дни — но здесь зиял чернейший провал. Только смутный интерьер офиса, самодовольная физиономия босса, занюханная квартирка, где-то на задворках Джереми-стрит.