«Охранка». Воспоминания руководителей политического сыска. Том 1 - страница 30
Зная, что я по окончании лекций, может быть, и не попаду на службу в Москву, как бы мне этого и ни хотелось, я взял с собой семью (жену и годовалого сына) и с небольшим багажом перебрался на жительство в Петербург На лекции, продолжавшиеся три месяца с небольшим, было вызвано около 60 офицеров, прибывших из разных концов России. Преобладали поручики по чинам, а по роду оружия - пехотинцы. Пять офицеров прибыло из жандармских дивизионов Петербурга, Москвы и Варшавы. Наша
IЛАВА II В САНКТ ПЕТЕРБУРГЕ Россия\3^в мемуарах
жандармская форма делала из этих слушателей как бы привилегированную группу. Как-то не допускалась мысль, что на окончательном испытании провалят «своих».
Лекции занимали утренние часы, с положенным часом на завтрак, который мы, курсанты, получали в помещении С.-Петербургского дивизиона, где происходили и самые лекции. Надо отметить, что помещение было выбрано без должного внимания к курсантам. Оно было мало и неудобно.
Большинство лекторов было «старшими адъютантами» штаба Отдельного корпуса жандармов Чтение лекций давало им дополнительную прибавку к содержанию.
Снабженные соответствующими руководствами, мы, курсанты, по вечерам «зубрили» на дому, подготовляясь к выпускному экзамену. Больше всего одолевал нас «Краткий курс уголовного права», так как приходилось выучивать наизусть массу определений и формул.
Что касается меня, то я, помню, с большим отвращением занимался «Железнодорожным уставом» - большущей книгой, потому что, во-первых, я не собирался служить по железнодорожной части, а во-вторых, потому, что самая тема не была для меня интересна.
Что касается другой отрасли жандармской службы, а именно производства жандармских дознаний, этот курс, казалось бы весьма существенный для будущей нашей службы, был организован из рук вон плохо. Преподаватель наш, как теперь вижу, был далеко не знаток и не практик этого дела. По его требованию нам привезли из Департамента полиции целый ворох старых жандармских дознаний из числа валявшихся в архивах Департамента. Мы все вынесли мало пользы из ознакомления с этими образцами, и, сдав затем экзамен, я так же мало был подготовлен к делу, как и до поступления на курсы
Вообще же, ни один из наших лекторов не пытался ясно и кратко объяснить нам хотя бы главные детали нашей будущей службы. Что же касается самой основной отрасли этой службы - политического розыска, то, во-первых, такого курса не было вовсе (его завели только несколько лет спустя), а во-вторых, ни один из наших лекторов этого дела не знал, и мы все вместе обходили вопрос несколько таинственным молчанием. Выходило так, что это - такая отрасль службы, узнать о которой мы сможем только на практике>22
Из лекторов наибольшей симпатией курсантов пользовался старший адъютант штаба Отдельного корпуса жандармов подполковник Александр
Россиюмемуарах
Иванович Маас - главным образом потому, что он, в отличие от других старших адъютантов того же штаба, был отменно вежлив в обращении. Впрочем, он не прочь был за завтраком в компании с курсантами выпить рюмку-дру-гую водки и довольно охотно делился с нами разными «тайнами мадридского двора» из штаба Корпуса и Департамента полиции. Начальством, впрочем, мы избалованы не были.
Курсанты перезнакомились, понемногу стали обнаруживать свои планы относительно будущей жандармской службы. Вот тут-то и можно было определить, какими соображениями руководится будущий жандармский офицер Большинство курсантов открыто выражало желание служить в железнодорожной жандармской полиции и мечтало устроиться на частных железных дорогах, так как это давало некоторую прибавку к содержанию. Я знал, что в моем стремлении попасть в одно из больших столичных охранных отделений я встречу мало конкурентов. Их, в сущности, было только двое, поручик Кломинский, мой сослуживец по Московскому жандармскому дивизиону, и поручик Фуллон, младший офицер Варшавского дивизиона, одно время вместе со мной прикомандированный к Московскому губернскому жандармскому управлению. Они тоже знали мои намерения служить по политическому розыску и, по возможности, в Московском охранном отделении, в то время пользовавшемся большой популярностью по части мастерского политического розыска. Во главе его долго стоял известный С.В Зубатов.