Окопники - страница 45

— К тому же во рту у меня все рассверлено. — Он приложил ладонь к щеке и болезненно сморщился. — Из‑за спешки с отъездом не успели залатать. Ни есть, ни пить не могу.

Если бы Шварцев этого не сказал, наверняка бы его отпустили. Но на фронте не принято жаловаться на зубную боль. Плаксивость Шварцева не поправилась майору, и ои отреагировал на нее хотя и вежливо, но достаточно твердо:

— Ничего, ничего… Побывайте в полку. Это пойдет на пользу учебному процессу. Командир полка, начальник штаба подскажут, на что следует обратить повышенное внимание при подготовке пополнения для действующей армии. Не пожалеете! Вернетесь в свой полк, будет о чем рассказать.

— Товарищ майор, — взмолился Шварцев, — я не могу! Понимаете, не могу задерживаться. К тому же зубы…

Майор, не дослушав его, подал мне руку, с подчеркнутой официальностью козырнул Шварцеву и удалился.

По дороге в полк старший лейтенант навязчиво убеждал меня, что он «только преподаватель», а командир из него «никакой». Мне это скоро надоело, и я уже ругал себя за то, что сам выбрал такого попутчика.

Наконец мы прибыли в расположение нашего штаба. Маршевая рота во главе со Шварцевым построилась в две шеренги у блиндажа командира полка. Я спустился в блиндаж доложить о прибытии пополнения.

— Всех в первый батальон, — распорядился полковник.

— Есть.

— Подожди. Сейчас выйду поговорить с людьми.

Пока полковник собирался, начальник штаба порылся в бумагах, лежавших на столе, и напомнил ему:

— Иван Васильевич, Гаевого надо бы поздравить с лейтенантом.

— Заслужил, поздравляю.

— Служу Советскому Союзу.

— Служи хорошенько.

Я не знал, как ответить, на эту его совсем не уставную реплику, и повернул приятную для меня беседу в другую сторону:

— Товарищ полковник, с маршевой ротой прибыл старший лейтенант Шварцев. Прошу принять его.

— Пусть зайдет.

Я позвал Шварцева. Полковник усадил его, стал расспрашивать о новостях в тылу. Поинтересовался биографией, довоенной профессией старшего лейтенанта. Тот без запинки отвечал на все вопросы, но был слишком многословен и временами забывал, что перед ним кадровый военный, на гимнастерке которого рядом с орденом Красного Знамени была медаль «XX лет РККА». Я заметил, как иногда морщнлся полковник.* И уж совсем его передернуло, когда Шварцев сказал:

— Меня уговорили, товарищ полковник, побывать в полку. Я согласился при условии, что засветло вернусь в штаб дивизии, а оттуда на попутных машинах — восвояси.

— Зачем же так торопиться? Оставайтесь у нас на стажировку. Побудете с месяц, а там и домой можно.

— Что вы, товарищ полковник! — привскочил Шварцев. — Мне приказано немедленно вернуться. Вы меня извините, но…

— Никаких «но», — резко прервал его полковник. — В целях приобретения боевого опыта оставляю вас на месяц командиром роты в первом батальоне. Вы же еще не были на передовой?

— Нет.

— А капитан Кислов, которого вы подмените, воюет с нюня сорок первого. Побывал в окружении. Нажил там язву желудка. Пусть полечится и отдохнет в медсанбате.

Шварцев умолк. Ог его велеречивости не осталось и следа. Он стал жалок. И когда покинул блиндаж, то начальник штаба даже вступился за него:

— Иван Васильевич, может отпустим этого добра молодца на все четыре стороны? Он совсем скис.

— А ты с каких пор поощрять таких стал? — накинулся на него полковник. — Пойдем‑ка лучше потолкуем с пополнением.

Я вышел из блиндажа вслед за ними.

— Смирно! — скомандовал Шварцев и шагнул навстречу командиру полка с рапортом.

Полковник остановил его молчаливым жестом, подал команду «вольно» и начал именно «толковать» с бойцами, а не «речь держать»:

— Видите, хлопцы, как мы здесь живем. Война! Деревья повалены, земля воронками изрыта. Захватчики на нашей земле…

После такого предисловия он незаметно переключил внимание собеседников на боевую историю полка. Потом вкратце рассказал об обстановке в полосе дивизии, о том, чем занимается полк в данный момент и что отсюда вытекает для каждого из них.

— Хотя мы в обороне сейчас, но и оборона должна быть активной. И в обороне каждый день, каждый час, каж

дую минуту обязаны бить врага. Вам это ясно, товарищ старший лейтенант? — внезапно обратился он к Шварцеву.