Ольга Яковлева - страница 13

И вдруг она увидела: вышли те мальчишки, дежурные, и ещё двое. Они привалились спинами к деревянному заборчику, за которым был ботанический участок, и стали тихо о чём-то переговариваться. Было ясно, кого они ждали. Огонькова! Ольга быстро отступила за колонны школьного крыльца. И стала подглядывать оттуда.

Теперь, когда враги были прямо перед нею, она почему-то начала успокаиваться. В конце концов, Огоньков всё знал. Он мог хоть сто человек с собой взять против этой четвёрки! Ольга даже хмыкнула злорадно…

И тут она увидела Огонькова. Он был один. Стоял на верхней ступеньке широкого школьного крыльца и смотрел на своих врагов. Ольгу, которая была в каких-нибудь двух шагах от него, Огоньков, конечно, не замечал.

– Ну что, орлы? – спросил Генка. – Вчетвером-то оно смелей получается?

Мальчишки, как и Ольга вначале, решили, наверное что Огоньков тоже пришёл со своими дужками. Но вдруг они поняли, что Генка совершенно один. И их, видно, зло разобрало, что они испугались его – одного человека. Они начали ругаться. Ольга почти ничего не понимала в этой ругани, но всё же догадывалась, что это самые жуткие и чёрные слова. У неё дыхание перехватило, она только повторяла про себя: «Ой! Ой! Ой!» Но Огоньков, уж наверное, всё понял. Он сбежал вдруг на землю по ступеням и спросил:

– Ну, что ж вы? – словно бы старался их подбодрить.

Он теперь стоял почти рядом с ними… И вдруг сильно ударил крайнего мальчишку кулаком в нос, а потом в живот. Этот мальчишка отшатнулся, скрючился, но зато остальные трое наконец будто опомнились. Раз – и один сцепился с Огоньковым, раз – и другой повис сзади. Генка упал… И тут словно какой-то ветер подхватил Ольгу. Она выскочила из своей засады, замахнулась портфелем:

– Бандиты! Бандиты! Я всё про вас видела!

Неизвестно, что бы она сделала дальше, – наверное, треснула портфелем, кто под руку подвернётся, да споткнулась на последней ступеньке и со всего маху рыбкой шлёпнулась на асфальт.

– Атас! – крикнул кто-то из четвёрки. – Сейчас шум будет. Отваливай… – И топот ног.

Ольга вскочила сгоряча. Увидела, что Огоньков сидит прямо на краю тротуара. На переносице полукруглая ссадина как луна, из нижней губы, расползаясь жирным пятном, идёт кровь. Огоньков лизнул губу, сплюнул.

– Ну, ты даёшь! – Вдруг он увидел что-то, встал, шагнул к Ольге: – Ого, брат! Да ты… смотри-ка!..

Тут Ольга и сама почувствовала какое-то тёплое щекотание по левой ноге. И сразу больно-больно стало… Ой! Ольга даже пошатнулась: вся коленка была в крови, и дальше, вниз по ноге ползли красные змейки, осторожно трогали розовый Ольгин носок. «Вот хорошо, что не белые гольфы», – подумала Ольга. И тут в ушах зашипело и зазвенело, перед глазами запрыгали золотые и чёрные круги. Ольга попятилась и села на холодную гладкую ступеньку…

Минут через двадцать Ольга с обвязанной ослепительно белым бинтом коленкой хромала по школьному двору. Огоньков нёс её портфель.

Ольга всё никак не могла забыть те жуткие мгновения, когда врачиха промывала ей огромную ссадину вытаскавала из-под кожи два камешка, состригала ножницами грязные красные лохмотья. А потом всё прижигала, прижигала йодом… Больно было ужасно! Ещё и теперь ныло и дёргало, будто в её разбитую коленку переселилось сердце.

Но во время всей операции Ольга почти ни звука не проронила. Очень хотелось заплакать. Между прочим, ей даже говорили, что полезно пореветь немного, когда слишком больно. Однако приходилось зубы всё время стискивать и молчать, потому что рядом стоял Огоньков. Сам привёл её туда и, когда врачиха сказала ему выйти, твёрдо ответил:

– Нет!

– Она тебе кто – сестрёнка?

– Из моего звена. Я вожатый!

Добрая врачиха, конечно, и знать не знала, какой Огоньков вожатый и что у него за звено. Она только растерянно плечами пожала:

– Ну… ладно.

И Огоньков остался.

– Чего, домой тебя проводить, что ли? – неловко спросил Огоньков. – Мать небось там икру мечет?

– Не мечет, – сказала Ольга. – Она во вторую смену ушла. Её до самого полдвенадцатого ночи не будет.

– А кто будет?

– Я.

– Погоди, а… это самое?..

Ольга догадалась: Огоньков про отца хотел спросить. Отца у неё не было. Она ещё в малышовскую группу ходила, когда отец… уехал. Да, так мама сказала: «уехал».