Ольга Яковлева - страница 29

– Как тебе много думать приходится, доча! Какая ты у меня умная вырастаешь!.. Только вот гриппом из-за мамки заболела…

– И не из-за какой не из-за мамки…

– Я же знаю, что из-за мамки: обиделась и заболела…

Ночью было ей не очень-то хорошо. Всё время прыгал и вертелся перед глазами какой-то блин, не то мяч. И жужжал, стрекотал как сумасшедший… Что же это было? Может, болезнь? Она металась по Ольгиному телу, а за ней гонялись лекарства и малиновый чай. И шерстяные носки с насыпанной внутрь горчицей тоже были против неё. Тёплое одеяло, и лимон, и горчичники – всё, всё было против неё. А болезнь-простуда пыжилась, бесновалась, дулась и наконец вдруг лопнула. И больше её не стало!..

Ольга проснулась среди ночи. Она была мокрая как мышь. Только губы – шершавые и сухие. Одеяло навалилось на неё, тяжёлое, как земля. Ольга сказала:

– Мама…

Не сказала, вернее, просто губами прошевелила, потому что почти никакого звука у неё не получилось. Но мама сейчас же услышала её. Сунула руку под одеяло и сразу всё поняла. Достала новую пижаму и новую наволочку, дала попить тёплой воды с лимоном. Повернула Ольгу на правый бок – носом к стене.

Лёгкий запах свежести и прохлады струился от пижамы и наволочки, танцевал вокруг Ольги, окутывал лёгким покрывалом. Потом её подхватила тёмная и бескрайняя река спокойного сна, подхватила и понесла, понесла нашу подружку, словно совсем маленькую лодочку…

Утром пришла Галинка. Вернее сказать, не утром, а после короткого своего первоклашкинского учения. Но для Ольги это было самым настоящим утром.

Она проснулась поздно, с пустой стеклянной головой. Ничего не болело, только слабость была, вот и всё.

Проснулась и сейчас же обнаружила тазик тёплой воды, полотенце, яблоко, два бутерброда с ветчиной и завёрнутую в мохеровый шарф большую эмалированную кружку какао. Прямо на шарфе лежала записка: «Осторожно! Здесь какао!» Дальше было написано, чтоб она умывалась, завтракала и лежала. А вставать можно только в крайнем случае – если захочется в кое-какие места. Тогда нужно надеть халат. Он висит на кровати. И подпись: «Целую. Мама». На спинке кровати действительно висел халат.

У второклассников не так уж часто бывают свободные утра. Да и откуда им взяться? Как восемь часов – будь любезен в школу. Причём утром бывают обычно самые трудные уроки: арифметика или русский. И контрольные всегда на первых уроках бывают, на самых утренних. В общем, утро – нелёгкое для второклассников время!

По всему этому Ольга очень хорошо сейчас чувствовала спокойную праздничность своего положения. Она не спеша умылась, вытерлась. Полотенце было мягкое, мохнатое!.. (Эх, только чего мама забыла – это расчёску!) Потом сжевала один бутерброд и какао больше полкружки отпила. Даже пот её прошиб от такой громадной работы.

Она опять легла, положила руки за голову. Ей хотелось подумать про маму. Не про лётчика того вчерашнего, а именно про маму. Про то, например, как она встала сегодня утром – тихо-тихо, на цыпочках – и побежала за ветчиной и за молоком для какао, за яблоками. Ольга хорошо знала, что у них есть в холодильнике, а чего нет. Этих трёх вещей там вчера точно не было!

А потом мама закрыла дверь в кухню, чтоб весёлые запахи какао не разбудили Ольгу. А дверь-то в кухню хорошо не закрывается. Её прикроешь, а она скрипнет и отползёт на место. Да ещё пристукнет ручкой о стену! Значит, маме пришлось подсовывать бумажку или столовое полотенце…

Здесь как раз и брякнул звонок у дверей. И не успела Ольга про маму додумать. Вскочила с постели – ноги сразу попали в тапочки, побежали к двери… Стоп!.. Подумала: «Вдруг мама, а я в одной пижаме». Бросилась назад, халат надела… Но от суетни, от бега вдруг голова у неё закружилась, пол начал уплывать, словно льдина, белое большое окно почернело. Ольга легла на кровать лицом в подушку. Так страшно стало… Сердце билось тяжело, медленно. Не билось, а прямо камни ворочало!..

Снова робким голосом брякнул звонок. Ольга подняла голову. Уже всё почти прошло: и звон в ушах и в груди сладкое, тоскливое нытьё. Только перед глазами ещё летали синие хлопья. Она прошла по комнате сквозь этот синий снег, открыла дверь…