Олигархи в черных мундирах - страница 5

– Я говорю о том же – о наших общих интересах!

– Но пункты тринадцатый и четырнадцатый их программы, – вмешался Флик, – самый настоящий большевизм. А заместитель Гитлера, этот Штрассер, тоже чуть ли не марксист. Рем и вся остальная банда солдафонов понятия не имеют о современной экономике. Что у нас может быть общего с ними?

Вопрос был поставлен основательно. В разговор вступил Тиссен:

– Господа, я знаю Гитлера не первый год. Он достаточно разумный человек и ни в коем случае не стремится разрушить сложившуюся со времен Бисмарка хозяйственную систему. Мы же достаточно разумные люди для того, чтобы понимать: партийные программы пишутся к выборам. Предмет нашего разговора – то, что ждет нас после выборов.

Он сделал ударение на слове «после».

– Я уверен, – добавил Шахт, – в случае необходимости Адольф Гитлер заставит замолчать всех партийных горлопанов. У него твердая рука.

Выражая общее мнение, Крупп прямо спросил: с какой радости нам, немецким предпринимателям, лоббировать интересы лидера нацистов? Что он может дать нам взамен?

Шахт говорил все увереннее. Генерал фон Шляйхер? Но этот человек не является сильным политиком. Кто стоит за ним? Десяток-другой потсдамских офицеров. А кто стоит за Гитлером? Три миллиона штурмовиков! Двадцать таких армий, как рейхсвер. Но есть еще «Стальной шлем», «Шарнгорст» и другие массовые организации, близкие национал-социалистам. Да и в самом рейхсвере у них немало сторонников, особенно среди офицерской молодежи. Вот это реальная сила!

– Далее, – продолжал Шахт, – что может дать нам Гитлер? Первое – раз и навсегда разогнать компартию, ликвидировать угрозу большевизма в Германии. Заодно он хотел бы прикрыть лавочку всех этих болтунов-депутатов в рейхстаге, против чего лично я не возражаю. Второе. Гитлер – это твердый порядок. Это неприкосновенность прав бизнеса.

Шахт напомнил, что в 1932 году по указанию Гитлера в структуре НСДАП был создан экономический совет, в который вошли известные и уважаемые предприниматели Вильгельм Кепплер и Курт фон Шредер. Гитлер прислушивается к их словам. И еще, Гитлер – это очень большие деньги. Отмена Версальского договора будет оозначать промышленный подъем, перевооружение армии, строительство нового флота Открытого Моря. Это миллионы тонн одного только металла!

Крупп невольно кивал в такт словам Шахта. Он вполне разделял ненависть нацистов к Версальским статьям. Имея собственный опыт общения с Гитлером, Крупп не сомневался, что приход такого человека к власти благоприятно отразится на перспективах именно военной промышленности. А старик успел соскучиться по большим делам. Слово «конверсия» вызывало у него аллергию. Другой вопрос, что Гитлер – личность слишком эмоциональная, не склонная к холодной рассудительности и трезвому расчету. Это минус.

Тиссен, как главный специалист по профсоюзному вопросу, раскинул новые сети соблазна. Гитлер гарантирует роспуск нынешних, нашпигованных большевиками профсоюзов и запрет на локауты. Коллективные договоры с предпринимателями будут иметь право заключать только представители НСБО – национал-социалистических производственных ячеек. Возможно, бизнесу придется пойти на некоторые улучшения условий для наемной рабочей силы. Но это без ущерба для дела.

Нарисованная сторонниками нацистов картина выглядела заманчиво. Однако промышленники не торопились, тщательно взвешивая все за и против. На словах все выглядело прекрасно. Однако требовались реальные гарантии.:

– Что надо от нас? – поинтересовался Борзиг.

Тиссен перечислил:

– Создать нужное мнение у президента. Повлиять на Гутенберга. Ну и, конечно, деньги.

– Надо его придержать, чтобы не было неприятных неожиданностей.

Все замолчали, почтительно слушая короля пушек.

– Наше условие, – развивал свою мысль Крупп, – вице-канцлер должен быть из наших людей. Скажем, фон Папен.

Шахт заверил:

– Я сегодня же проинформирую фюрера.

Непривычное слово резануло слух собравшихся. Шахт, правда, умолчал о том, что фюрер в виде услуги за услугу обещал ему кресло председателя Рейхсбанка.

– Граф, – обратился Крупп к лидеру ландбунда, – я думаю, вам следует срочно переговорить с президентом. Вы лучше знаете, что и как нужно сказать.