Omnia mutantur, nihil interit - страница 4

— И ты бы работал! — восклицает Ишим. — Правда — отвлекись немедленно. Станет легче.

— Да я… стараюсь, — бурчит Влад.

Отстукивает пальцами нервный ритм по гладкой лакированной столешнице.

— Ты его любишь, Войцек? — испытующе щурится Ишим.

— Я…

— Быстро! — рявкает она. — Без ваших игр слов, без лишнего пафоса; забудь ты про свой театр драмы! Просто — как обычный человек! Да или нет?

— Да! — поспешно вставляет малость ошалевший Влад. — Конечно!

Довольная Ишимка улыбается, и Влад обреченно стонет, откидываясь на спинку стула, покачивается на тонких ножках, точно желая свалиться и расшибить себе затылок в месиво — и избежать всех приготовлений.

— Ты меня пугаешь. Будто укусишь сейчас.

— Знаю я вас, — ровно отвечает Ишим. — Боитесь говорить о чувствах, как будто это что-то постыдное, слишком слащавое, да?

— Слов не нахожу. Они сказаны сотни раз — разве смею я их повторять, как заезженная пластинка? Лишь игры спасают, но — поверь мне — Ян умеет слышать.

Внутри Влад сходит с ума. Он впервые хочет, чтобы было как у всех. Хотя бы денек отбить у безумного фатума.

— Не думала, что вы когда-нибудь решитесь, — говорит Ишим.

Маленькая демоничка, которая носится вокруг, помощница и фрейлина, что Влад мельком видел при дворе, подносит им кофе. Тепло благодаря ее, Ишим дает пару указаний — и хвостик взвивается вверх с поспешной исполнительностью. Тем временем Ишим помешивает густой переслащенный кофе и поднимает тонкий палец:

— Но! Это очень в вашем стиле: обмануть ожидания, переменить все.

— Двойная наебка, в квадрате, да, мне тоже нравится, — храбрясь, скалится Влад.

Мысли мучают его который день. Он никогда не хотел быть чьим-то, принадлежать. Боялся увязнуть в бытовухе и постареть, сдаться. Но едва ли Ян — человек, с которым такое возможно хотя бы вообразить.

— Как вы с Карой поженились? — отвлекаясь, любопытно спрашивает он. — Вы же не устраивали приема, тихо произнесли пару клятв на архидемонском?.. Даже мне сказали уже после.

— Так все и было. Мы… всегда в светском кругу. Ваша Рота знает и любит вас без всяких брачных уз, — произносит Ишим, касаясь его руки, подбадривая. — А при дворе модно отбивать легкомысленных фавориток, но с законной супругой все сложнее. Это оскорбление, за которое можно поплатиться жизнью. Мы никому не позволили бы вмешаться…

— Я никогда собственником не был, — непривычно смущается Влад.

— Мы ваша семья, — говорит Ишим, — и мы рады — не слушайте других. Самое время устроить праздник и повеселиться.

Некоторое время они молчат, Влад терзает салфетки, а потом Ишимка светло хихикает, прыскает. Он настороженно вскидывается, но понимает: не над ним хохочут, свое вспоминают.

— Перед взятием Рая Кара отдала мне небольшую подвеску в виде меча, — по-кошачьи жмурится Ишим. — Она, должно быть, забыла, что в Аду вместо колец дарят кинжалы… А прощание вышло таким… чувственным. Она поняла позже, но отказываться не стала.

— Хорошая традиция с кинжалами, — соглашается Влад. — Я подумывал Яну такой притащить, но…

— У него и так достаточно ножей, — с улыбкой Ишимка качает головой, вспоминая нежную любовь Яна к холодному оружию. — Вы решили с кольцами?

— Инквизиторство обещал заехать, ему я доверяю. Выберет что-нибудь неброское.

К ним снова подбегает та демоница, тараторит, мельтешит. С негромким, тонким звяканьем Ишим ставит на блюдечко опустевшую чашку. Они встают вместе и отходят к рабочим, которые крепят украшения.

На столе — взвод легкокрылых журавликов. Соберется тысяча — можно загадывать любое, сокровенное желание…

Влад думает, что ему нечего желать.

4.

— Если бы была у тебя возможность вернуться в прошлое и что-то одно изменить, — многообещающе начинает Влад, когда они идут по улице, — что бы ты выбрал? Любая точка твоей жизни. Возможность начать что-нибудь заново, не совершать ошибку или… в детство вернуться.

Он наступает в лужи, отражающие Петербург, ребячески разбивает их на тысячи брызг.

— Я не стал бы ничего менять, — открыто улыбается Ян. — Это был бы другой Ян — может, меня и не звали бы так. Совсем чужой человек. Ты ведь знаешь про эту… теорию бабочки? Малейший сдвиг в прошлом — и вся моя будущая жизнь обрушится, перестроится. Может, я никогда не встретил бы тебя. Разве я смог бы быть счастлив?