Они шли с Васко да Гама - страница 15

Шон едва ли сознавал, как вернулся в таверну. Он был так возбужден мыслью о возможном путешествии в Индию, что забыл о Нуньо Кальвесе. Он глядел на карту Африки, начерченную принцем Энрике, и словно наяву видел эту страну и ее удивительный народ. Сеньор Пауло плавал вдоль ее берегов. Своим медленным, мягким голосом он рассказал Шону о ней, — о жарких джунглях, о странных деревьях, об обезьянах с шерстью такой же рыжей и лохматой, как волосы у Шона. Долгий путь, румяный цыпленок, приготовленный по вкусу принца Энрике, со сливками и паприкой, теплая комната и голос сеньора Пауло, нагнали на Шона сон. Он лег на скамью под картой. Голос Пауло да Гама звучал все мягче и мягче:

— Не нужно больше ползти вдоль этого жаркого берега по дюйму в день. Если я знаю Васко, то он смело поплывет через Южную Атлантику прямо к Мысу. И он благополучно дойдет до Индии, путями, по которым не ходил еще никто…

Возвращаясь в Лиссабон на следующее утро, Шон увидел старую козу под оливковыми деревьями, и сказал вдруг, указав на нее пальцем:

— Нуньо Кальвес!

— Да, очень похоже, — согласился сеньор Пауло. — Но зачем портить хорошее утро его именем?

— Я видел судью на дороге вчера. Я так устал ночью, что уснул, не сказав вам. Жоан Коэльо сказал… — Шон замялся, а Пауло да Гама усмехнулся.

— Молодой Коэльо?.. Что же он сказал?

— Не стоит встречаться с Нуньо Кальвесом, потому что после новой стычки король не простит вас. Он говорил, что мне нужно постеречь, чтобы вы спрятались, когда я увижу, что судья близко.

— Ладно, я прятался немало месяцев, — сказал добродушно сеньор Пауло. — Еще немножко не повредит мне. Сейчас не время размахивать мечом, я даже сожалею, что извлек его тогда. Сказать тебе правду, Шон, это было неразумно. Как только я получу прошение от короля, то пойду к сеньору Кальвесу смиренно, как монах, и помирюсь со старым негодяем!

Они достигли сосновой рощи на перекрестке, где договорились ждать Жоана. Дорога, по которой дол* жны были приехать Коэльо, поднималась на холм, извиваясь среди сосен. В долине внизу журчал ручеек. Они свели к нему коней и напоили их. Полуденное солнце жгло. Приятно было лежать в тени сосен, отдыхать и слушать песенку ручья.

Шон дремал, но проснулся, услышав голос Пауло да Гама:

— Я слышу лошадей! Беги, Шон. Спрячься в соснах у дороги и посмотри, кто едет, — друзья или кто-нибудь еще.

Шон поспешил наверх, между деревьев, и спрятался в густом молодом сосняке у края дороги. Ему были слышны топот копыт, скрип кожи и звяканье металла. Были еще и другие звуки, которых он не мог понять, — словно хрюканье свиньи, зарывшейся в грязь, хотя он был уверен, что это не свинья. Мужской голос произнес, не очень громко:

— Заткнись! Или я тут же прикончу тебя!..

Хрюканье умолкло.

— Они близко! Тихо, все вы! Пусть кони стоят смирно, пока они не спустятся с холма. Двое впереди вооружены. Убейте их, и все будет в порядке, — сказал тот же голос погромче.

Шон осторожно раздвинул ветви и выглянул. По ту сторону узкой тропинки, хорошо скрытые от всякого, кто едет с севера, виднелись шесть всадников. Один из них был рябой, краснолицый человек, — слуга Нуньо Кальвеса.

«Я не вижу судьи, — старого разбойника. Это странно…», — думал Шон, возвращаясь к сеньору Пауло. На скользких сосновых иглах шагов его почти не было слышно. На полпути он встретил своего господина.

— Люди Нуньо! — прошептал Шон. — В засаде, чтобы напасть на приближающихся путников. А что если это — Коэльо?

— Ну, что же, мы нападем на них первыми, — спокойно возразил Пауло да Гама. Оба они с Шоном забыли, что намеревались избегать стычек.

— Шуми побольше, — сказал сеньор Пауло. — Кричи, за скольких можешь. — И он кинулся вверх по склону, крича: — Сюда, люди! Мечи наголо! Вперед, Мартин, Энрике, Педро, Жоан! — и еще множество других имен и приказаний.

Шон вопил не меньше, чем за шестерых:

— Здесь, сеньор! Здесь! — по-гэльски, по-английски и по-португальски.

Он добежал до дороги как раз вовремя, чтобы услышать, как рябой слуга кричит остальным:

— Вперед, трусы! Или вы хотите остаться здесь и дать перебить себя?