Опалённый пламенем. Глаза цвета золота. Книга третья. - страница 10

− Как новенький, − ответил я и поспешно отошёл на пару шагов. Ну что, как говорится: сам пошутил, сам нарвался. Димка встал, потянулся и поймал меня за руку. Покрутил во все стороны, игнорируя моё фырканье. Осмотрел и остался доволен, если судить по яркой улыбке, появившейся на его губах.

− Отлично! Если бы сам не видел твою спину и ноги, никогда бы не поверил, что ты был ранен. Крови потерял изрядно. И испугал нас с Фрейей.

− Прости. Кто же мог предположить, что Игнасио окажется такой отмороженной сволочью. Ловушка вокруг портала была знатная. Хорошо, что там оказались только мы. Нас портал спас, а твоя охрана полегла бы. Надо бы Ольге сказать спасибо. У неё видение было?

− Типа того, − кивнул Димка, осматривая свою испачканную одежду. Чистюля. Я усмехнулся и показал в сторону двери в душевую. — Я тебя и так ринулся искать, но она дала более точную инфу. У нас с ней разделение обязанностей: я лучше тебя чувствую, она видит более точные образы. Вот так.

− Потом с вами уникумами разберёмся, − пробормотал я и указал рукой в сторону найденной двери: − Там душ, вещи возле кушетки. Как помыться, придётся разбираться самому.

− Не пойму, спрошу у Кайи. — Димка нашёл вещи и отправился покорять иномирской душ. А я только и успел, что окликнуть и спросить:

− А кто такая Кайя?

− Красотка с пятью белыми хвостами, − Димка, скинув рубашку, выглянул из дверного проёма. — Та самая, с которой ты успел поболтать перед отключкой.

− А! А Фрейя где?

− Кицуне повела её перекусить.

− А мы? Мне тоже хочется чего-нибудь в топку кинуть!

− Позови князя Кирилла. Он за хвостатой леди увязался. Кажется, она ему приглянулась. О-о-о, − раздался из-за двери сначала плеск воды, потом довольный стон.

− Ничего себе новости, − хмыкнул я, закрывая глаза и настраиваясь на волну Деда.

Наш царевич справился с омовением прямо-таки по-военному. Не прошло и десяти минут, как он уже возник рядом со мной. Н-да. На этого что не надень, всё будет к лицу. Даже влажная, взъерошенная пальцами вместо расчёски русая шевелюра. Я как-то попривык к его внешности и давно не обращал внимания. Красив и красив. А вот сейчас…

За Димкой всегда ходили толпы девчонок. Академия вообще была его личной вотчиной, где были соперничающие друг с другом группки фанаток. Он их не поощрял, но и не избегал. Мило общался, тактично удерживая на расстоянии. Конечно, наследник императорского рода не мог позволить себе быть грубым и высокомерным. Всегда обязан был держать лицо. Мне тоже не следует жаловаться, фанатки были и у меня, но не такие… одержимые? Наверное, каждой той девочке хотелось, чтобы сказка осуществилась, и прекрасный принц сделал её своей избранницей. У некоторых даже были все шансы: отличная родословная, лучшие гены, крупное состояние рода и, соответственно, весьма богатое приданое. Но! Разве всё это имело значение для древнего императорского рода? Абсолютно никакого.

Дмитрий был волен сам выбрать себе невесту, не особо рассматривая финансовое положение. В его случае, скорее, рассматривалась бы политическая выгода. Но если бы не появилось симпатии, ни о каком браке опять же не было бы и речи. Неизведанная сила, мощь которой правит миром уже больше трёх сотен лет, не терпит принуждения для продолжения рода. Нет взаимных чувств, нет и силы в детях. Парадокс? Да. Но выгодный для наследников. В моём мире редко кто из наследников властьимущих и великих аристократических семей могут себе позволить брак по любви. Даже после выполнения долга и развода, чаще всего обыкновенного человеческого счастья им не видать. Принцесса Диана яркий пример подобной ситуации.

Димка имел право выбирать, кого любить. Даже оставаясь сильным видящим, он мог стать счастливым в браке. Вот только он выбрал меня. И мне нельзя игнорировать этот факт. Его сердце для меня не фарфоровая ваза, которую можно разбить и забыть. Хочу я этого или нет, но этот отличный парень связан со мной навсегда. Смогу ли переступить через себя и ответить взаимностью? Не знаю. Не уверен. Никогда раньше я не попадал в подобную ситуацию. Парни никогда не признавались мне в своих чувствах.