Орбита жизни - страница 26

— Выше! Географию надо изучать! — деловито ответил Тимофей, и они заговорили совсем о другом. О рыбе, которой, должно быть, очень туго приходится от мазута и нефти; о пароходах; о том, что уже не худо бы искупаться. Ведь для этого вроде и ехали с вокзала.

В стороне от пристаней нашли лодочника, который быстро перевез их на длинный остров, заманчиво золотившийся песком и густо зеленевший. Разделись — и бултых…

Накупались всласть. Помылись с мылом, полежали на солнце.

Ребята уже хотели уходить, как увидели летящий откуда-то из-за Волги самолет. Он серебряной стрелой мелькнул над островами и круто пошел вверх, оставляя позади белый след.

— Не плохо бы слетать, — мечтательно заметил Саша, — глянуть сверху на землю, какая она есть…

— Вообще-то дело хорошее, — заметил Тимофей. — Я, честно говоря, пошел бы в летчики. Только как туда записываются — вот бы узнать!

— Ладно, пора, ребята. Пошли! — решительно сказал воспитатель и встал, отряхнув песок.

Этот разговор напомнил Юрию полузабытый эпизод, о котором ему очень захотелось именно сейчас рассказать друзьям.

— Дело было во время войны. В самом начале, — заговорил Гагарин. — Между прочим, тогда-то я первый раз и увидел самолет. Глядим, летят два наших ястребка низко-низко над землей. Один подбит и, видать, еле дотянул до своих. Смотрю, он весь в дыму и падает совсем близко. У нас там болотце такое на лугах. Мы туда. Когда подбежали, видим: самолет уже сел, при посадке он вроде переломился, а летчик, видно, спрыгнул над самой землей, потому что он целый, невредимый ходит вокруг обломков. А другой самолет покружился и пошел на посадку. Ну, мы подбежали, спрашиваем, может, помочь нужно, а летчики молчат и рассматривают целый самолет. И его тоже сильно покалечило. Фюзеляж и крылья все в пробоинах. Ну, буквально изрешечены пулями и осколками. Мы тихонько подошли поближе. Стоим, смотрим. Летчики, видать, злые. Понятно: такое дело… Они осматривают и ощупывают самолет, о чем-то тихо разговаривают. Один из пилотов расстегнул кожаную куртку, и мы увидели на его груди ордена. Честно скажу, это были первые ордена, которые я когда-нибудь видел. В общем я понял тогда; какой ценой люди их добывают.

Ну, мы подошли поближе и тоже смотрим на самолет. А летчики нам говорят: мол, давайте сюда, не кусаемся! Мы подошли.

Один летчик говорит:

«Деревня здесь близко. Может, сходим, переночуем?»

«Нет, оставлять машину никак нельзя, прифронтовая полоса, — говорит другой. И добавляет: — Вот что, пацаны, бегите в лес, тащите дровишек, разведем костер. — А сам достал из самолета консервы и сухари. — Давайте, закусим! Чай, тоже проголодались?»

Принесли мы сучьев, прямо там же на лугу, в стороне от самолета, разложили костер, закусили. Пилоты рассказывали о боях, о том, что пока у фашистов самолеты быстроходнее, и поэтому нашим очень трудно приходится в бою, но дело это временное: скоро придет новая техника, и тогда мы им дадим жару!

Ту ночь я запомнил на всю жизнь. Рядом самолеты, около них — летчики. Они говорили о том, что фашистские войска прорвали фронт, рассказывали о последнем бое, обсуждали свои промахи и удачи. Мы тихо сидели и слушали. А я думал о том, как один из них не бросил в беде товарища и сел на болоте.

В общем мы так и не ушли домой. До самого рассвета просидели на лугу. А утром летчики улетели на том самолете, который был цел.

Юрий ничего не смог больше добавить к своему рассказу…

Новый город увлек ребят. И надо же было такому случиться, чтобы именно в тот день на одной из улиц им попалось здание с надписью: «Саратовский аэроклуб областного совета ДОСААФ».

Юрий замедлил шаг и кивнул на вывеску:

— Вот бы куда попасть, братцы! Не знаю, как вы, а я бы от счастья был на седьмом небе.

— Успеешь еще и на седьмое! Пока мал еще! — весело отозвался Тимофей.

— Хорошо бы… — неопределенно ответил Гагарин, и лицо его почему-то погрустнело.

Техникум нашли без особого труда. Вместе со своими друзьями Юрий тут же в канцелярии написал заявление. Спешить было некуда, и Юра старательно выводил каждую букву: