Ошибка Элис - страница 7

Обернув руку полотенцем, она изо всех сил ударила по стеклу. Пришлось ударить еще несколько раз, пока от окна не осталась одна рама. Элис перевалилась через подоконник и упала вниз, уже через секунду она была на земле, даже не заметив, что упала с высоты почти в шесть футов.

Ловя ртом воздух, не помня себя от ужаса, она понеслась, преследуемая картиной пылающего тела Айка. Розовые шлепанцы вязли в глубоком снегу, но она бежала до тех пор, пока полностью не выбилась из сил. Мучительный стыд жег ей душу. Обхватив себя руками, Элис прижалась к дереву, и ее тело затряслось от беззвучных рыданий. Что скажет она, когда тело Айка будет найдено? Как объяснит тот факт, что спаслась сама, но позволила Айку погибнуть?

Шлепанцы промокли насквозь, от холода зубы Элис начали выбивать дрожь. Несмотря на страх перед встречей с представителями власти, Элис понимала, что ей нужно выбраться на шоссе, пройти милю, отделявшую коттедж от ближайших соседей, и рассказать о случившемся. Толстая кофта, которая казалась такой теплой в доме, совершенно не подходила для морозной декабрьской ночи в горах Нью-Гэмпшира. Элис ясно сознавала суровую реальность — надо двигаться, и двигаться быстро, если она не хочет замерзнуть в лесу.

Натянув рукава на окоченевшие пальцы, Элис пустилась в утомительный путь через лес к шоссе. Выйдя на широкую прогалину, она обернулась, чтобы бросить последний взгляд на горящий коттедж. То, что она увидела, заставило ее застыть на месте в немом изумлении.

Из-за коттеджа появился и медленно выехал на дорогу джип. Человек за рулем, закутанный в шарф и в шотландской шапочке на голове, промелькнул за стеклом смутной тенью. Но в ярком свете пламени номерной знак на автомобиле был виден совершенно отчетливо: АБХ4.

Элис узнала этот номерной знак. Буквы АБХ означали: Алан Брентвуд Хорн. Цифра «четыре» указывала на порядковый номер одного из многих автомобилей в личном гараже. Но самое главное — Элис отлично знала Алана Брентвуда Хорна.

Это был ее отец.

Майами, Флорида.

Июль 1993 года

В мотеле гостям предлагались чистые комнаты, скидка для пожилых путешественников и бесплатный кофе в вестибюле. Однако, как очень скоро обнаружила Ида Мэрфи, в число удобств не входили ни достаточное количество лампочек в люстре, ни наличие какого-либо стола в номере.

Но Ида была неприхотлива, и недостатки комнаты мало ее трогали. Не обращая внимания на жалобы Пола, она подтащила видавший виды стул к полке из огнеупорной пластмассы, которая тянулась вдоль стены между ванной и помятым металлическим каркасом, выполнявшим роль шкафа. Открыв потрепанный чемодан, она достала клеенчатую сумку для туалетных принадлежностей и косметики и выстроила на полке в аккуратную линию многочисленные баночки и флакончики.

— Вот только руки вымою и буду готова, — сказала она.

Пол Хейзен оглядывал комнату, не скрывая отвращения, и злился, что у них нет денег, чтобы устроиться получше.

— До чего же я ненавижу Флориду летом! Какого черта Алан Хорн делает здесь в это время года?!

— Баллотируется в губернаторы, — ответила Ида.

Пол терпеть не мог ее манеру воспринимать все вопросы буквально. Если бы только она не была дьявольски похожа на Элис…

Он включил кондиционер на полную мощность и швырнул свой чемодан на ближайшую к двери кровать, затем обогнул ее и, насупившись, остановился за спиной Иды.

— Здесь совсем темно. Нам не обойтись без света, черт возьми!

Ида кивнула на висевшее над полкой зеркало.

— По крайней мере, зеркало здесь приличных размеров.

Голос у нее был одновременно мягкий и глуховатый, так что любая, даже самая невинная реплика вызывала непонятное волнение.

— Зачем зеркало при таких потемках? — проворчал он. — Как мы сумеем правильно наложить тебе грим, если лицо еле видно?

Он вытащил из розетки штепсель и перенес ночник в нишу, примостив его на полке между тюбиком с зубной пастой и брошюрой, рекламирующей местную ярмарку-распродажу. Наклонив несколько раз абажур под разными углами, он наконец вовсе отвинтил его и отбросил в угол.

— Так-то лучше. — Оставшись доволен освещением, он приподнял лицо Иды за подбородок и пристально вгляделся в ее отражение в зеркале. Затем достал из закрытого на молнию кармана своего чемодана фотографию, прищурившись, взглянул несколько раз поочередно то на нее, то на лицо в зеркале. — У тебя скулы не те, — сказал он, нервно поглаживая усы. — Бог мой, да вовсе ты на нее и не похожа! Они никогда тебя не признают.