Осиное гнездо - страница 11

  ˗ Драить пол на кабинет, на майор Степка.

  Я думал: он шутит, но после вечерней проверки, Сухэ явился и сказал:

  ˗ Моя и твоя пошла, блат твоя мат.

  Я получил ведро с водой и небольшую тряпку. Надо было вымыть пол. Большую часть небольшого кабинета занимал стол на ножках , куда можно было просунуть руку, но никак не голову. Как будто я все выполнил и позвал своего мучителя принять работу. Сухэ пришел, посмотрел.

  ˗ Давай, твоя мат, сначала.

  У меня энтузиазм немного спал, но я снова вымыл подсохший пол.

  ˗ Мыть под стол, блат твоя мат, ˗ сказал сержант и повернулся, чтобы уйти подремать.

  ˗ Подождите, товарищ сержант. Под стол я не могу залезть, а швабры у нас нет, что делать.

  ˗ Нычего нэ дэлат, толко мыть.

  Уже был четвертый час утра. Я тихонько пробрался в кабинет, где сержант уже храпел и ни на что не реагировал, вернулся в кабинет начальника школы Степаненко, разлил всю воду и веником наделал много луж, которые едва сверкали от света двух лампочек, прикрепленных к потолку, а потом ушел спать.

  Что было потом, никто из нас не знал, но сержант Сухэ снова исчез и больше не появлялся.

  Мы спокойно стали учить текст песни "По долинам и по взгорьям шла дивизия вперед", а потом распевали ее в строю во время шествия на обед и обратно.

  В этот раз дежурный по школе сержант Кошкин отвел курсантов на завтрак, он шел во главе колоны, сам пел активно и в столовой рубанул две порции, а затем так же организованно все вернулись в казарму в ожидании команды.

  - Садитесь! - скомандовал сержант Кошкин.

  - Куда садиться? - спросил один солдат.

  - Не болтать! Не разговаривать и не задавать без разрешения вопросов. Садитесь на пол, если места не хватило. Представьте, что находитесь в полевых условиях.

  - Так пол грязный, будто кошка наследила, - сказал кто-то с тревогой в голосе.

  - Задницами поелозьте и пол будет сверкать, как у кота одно место, - сказал Кошкин и расхохотался.

  - Как у кота яйца, чего уж там, - сказал курсант Балаболкин. - Надо говорить все, как есть, а вы все вокруг да около.

  Курсанты расселись, как стадо баранов на пол и стали слушать лекцию о жизни Ленина и Сталина. Как всякая лекция, эта была необыкновенно скучной и располагала ко сну, буквально погружая в сон с сопением разного калибра. Всех одолел сон и, похоже, с этим никто не мог справиться. На этой лекции, что проводил старичок в массивных очках, не отрываясь от текста, присутствовали и другие сержанты - командиры отделений. А офицеры находились в штабе на совещании у майора Степаненко.

  - Эй, ты! - крикнул сержант Артемьев. - Я тебе делаю уже второе замечание. Как твоя фамилия? Свербилко?

  - Так точно, Свербилкин.

  - Так вот курсант Свербилко, тебе наряд вне очередь. Ночь мыть котлы на кухне.

  - За что?! - удивился курсант Свербилкин.

  - Молчать, бля... твоя мать, хрен твой отец. Я научу тебе Родину любить!

  - Хи-хи, - выдавил из себя Свербилкин.

  - Ты еще хай-хай? встать, твою мать. Садись, встать, смирно, садись, встать, твоя мать. Чистить уборную марш!

  - Да никуда я не пойду, ты что- офонарел? Я лучше лекцию послушаю. Слушать лекцию о Ленине гораздо лучше, чем уборную чистить, понял?

  - Боевая тревога! Боевая тревога! Воздушная боевой тревога! Свербилкайко на арест, на трибунал! Всем на улицу!

  - Да подождите, - сказал лектор. - Я сейчас заканчиваю. А потом можете всех арестовать...до моего следующего прихода. Потом выведите курсантов на свежий воздух, сделаете небольшую пробежку и вернетесь в казарму для изучения уставов или чтения романа Лациса "К нвому берегу". Я следующий раз расскажу об этом романе подробнее.

  -Расскажите, расскажите, пока нас не арестовали! - просили курсанты.

  Сержант понял, что допустил передозировку и отошел в сторону.

  Лектор снова углубился в свой конспект и продолжал так же гундосить, но скоро время кончилось. Лектор успел рассказать только о жизни Ленина.

  - О Сталине я вам расскажу в следующий раз. Надеюсь, ваше руководство подаст заявку, и я с удовольствием приду к вам, вы, ребята, хорошие слушатели, а инцидент со Свербилкиным не будем брать во внимание. А вы, товарищ сержант Сухэ..., вы тоже по-своему правы. За родину, за Сталина, вперед, - произнес лектор единственную речь, не заглядывая в бумажку.