Осквернённый ангел - страница 32

— Я помню, и буду помнить, — тихо произнесла она и села на край кровати рядом с ним. Его рука сама потянулась к её руке. Прикосновение, и он чувствует, как ломаются его оковы возле сердца, как оно становится уязвимым. Оно повинуется, сдвигая грубые льдины вокруг себя. Открывается ради неё. Ломает любые преграды. Начинает биться быстрее, словно хочет разорвать мышцы, сломать рёбра, прорвать кожу и вырваться к ней. Внутри него твориться много чего. А снаружи — он остаётся спокойным. И только глаза не смогут скрыть всего.

— Что мы будем делать дальше? — девушка подняла на него грустный взгляд. Дрожащими пальцами она стала нервно гладить его ладонь. — Что будет дальше?

— Мы купим тебе платья, какие захочешь. Мои эльфы накормят тебя тем, что тебе нравится. Ты останешься здесь, я уже говорил об этом, — произнёс Драко, рассматривая её руки. Он не хотел смотреть ей в глаза. Не хотел вновь начинать злиться.

— Я о другом… — тихо произнесла она, сжимая его руку.

— Я сделаю всё возможное, чтобы ты осталась здесь. И ты останешься здесь. Иначе я не посмею больше носить фамилию Малфоя. А сейчас я схожу вниз, на кухню к домовикам. Попрошу их приготовить что-то. А затем вернусь, договорились? — девушка кивнула ему в ответ, опустив голову. — Пока что можешь лечь и отдохнуть.

Драко отпустил её руку и поднялся с кровати. На его место тут же легла Гермиона и накрылась до самой шеи. Малфой натянул на себя брюки и взглянул на неё. Взгляд девушки устремился куда-то перед собой.

Вздохнув, он присел рядом с ней. Пригладив рукой пару прилипших на лбу прядей девушки, он коснулся её подбородка.

— Всё будет в порядке. Я обещаю, — прошептал Драко и, поцеловав девушку в волосы, поднялся вновь на ноги.

Она не сказала ни слова, просто посмотрела на него и кивнула. Малфой вышел из комнаты, плотно закрыв двери за собой.

Спустившись вниз, Драко свернул в сторону бежевой гостиной, и вновь повернул направо, где находилась кухня. В ней кипела работа. Домовики что-то делали, варили, мыли, чистили, складывали, вытирали и даже успевали переговариваться.

— Пинки очень жаль, что гостье не понравились блюда, — с обидой в голосе произнесла Пинки, нанося на губку немного моющего средства. Драко остановился на входе и прислонился к косяку. Скрестив руки на груди, аристократ улыбнулся и прислушался к разговору эльфов.

— Илидору кажется, она была слишком уставшей после дороги, — пытался оградить Гермиону другой домовой, нарезая мелкими кусочками чеснок. Это был самый старый и, видимо, самый умный из всех эльфов, которые работали на Малфоев уже много лет.

— Пинки и Илиодор стараются что-то делать, чтобы мистер Малфой-младший не выгнал их, — эльф несколько раз протёрла губкой уже чистую тарелку и, поставив её на положенное место, утёрла слезу.

— Илиодор уверен, что всё будет в порядке. Он думает, что гостья была просто не голодна.

— Можем попробовать приготовить что-то другое, вдруг съест? — пропищал Драко, слегка наклонив голову вбок. Все домовики, которые были в кухне, подскочили и обернулись. Спохватившись, они отбросили все свои дела и покорно поклонились Малфою. Драко выровнялся и опустил руки.

— Сэр, мистер Малфой, сэр, Пинки просит прощение за свои слова, — пропищал эльф, словно его держали под прицелом палочки.

— Всё в порядке. Илиодор, у меня к тебе есть разговор. Пинки, ты пока что можешь исправиться и приготовить что-нибудь на свой вкус. Думаю, нашей гостье понравится.

Илиодор поклонился Малфою и подошёл к нему. Драко развернулся и кивнул в сторону коридора, намекая, что они должны выйти за пределы кухни.

Все эльфы, как по приказу, продолжили свои дела, пока Пинки носилась с криками по кухне «Пинки дали шанс! Пинки приготовит прекрасный ужин! Пинки хороший домовой эльф».

Малфой остановился в коридоре, возле двери бежевой гостиной. Илиодор остановился рядом. Он устремил свой взгляд в пол, словно оценивая, как поработали эльфы, которые убирались в доме.

— Илиодор, мне нужна твоя помощь, — Драко опустился на колени рядом с домовым. Эльф испугался такого жеста. Никто из рода Малфоев не пытался говорить с ним на равных. Аристократы такого себе не позволяли. Никогда. Поэтому для Илиодора такой жест был похож на пощёчину. — Прости, но так легче к тебе обращаться.