Основание - страница 12

— Но ведь это пустая… — перебил его прокурор.

— Вот и весь мой проект: тридцать тысяч людей со своими женами и детьми посвящают себя подготовке и изданию «Галактической энциклопедии». Вряд ли я доживу до того, чтобы просто увидеть, что их работа по-настоящему началась. Но к тому времени, как Трантор падет, их труд будет завершен, и копии Энциклопедии появятся в каждой крупной библиотеке Галактики.

И вновь главный судья поднял и уронил свой молоточек. Хари Сэлдон спокойно сошел с помоста и сел на скамью рядом с Гаалом. Он улыбнулся и сказал:

— Ну, как вам понравилось это представление?

— Отлично, — ответил Гаал. — Но что произойдет сейчас?

— Они отложат судебный процесс и попытаются придти к частному соглашению со мной.

— Откуда вы это знаете?

— Будем откровенны, — сказал Сэлдон. — Я этого не знаю. Все зависит от главного судьи. Я изучал его много лет. Я пытался анализировать его действия, но вы сами его знаете, как рискованно подставлять причуду отдельной личности в психоисторические уравнения. Тем не менее я надеюсь.

Аваким приблизился, кивнул Гаалу и наклонился к уху Хари Сэлдона. Потом раздались крики о том, что судебное разбирательство откладывается, и стража разделила обвиняемых. Гаала увели.

На следующий день процесс проходил совсем по-другому. Хари Сэлдон и Гаал Дорник остались один на один с судьями Комитета. Они все сидели за одним столом и между пятью судьями и двумя обвиняемыми почти не было свободного места. Им даже предложили закурить, подав сигареты в коробке из полупрозрачного пластика, который был похож на поверхность воды. Глаза обманывались этим зрелищем, хотя пальцы подтверждали, что поверхность гладкая и твердая.

Сэлдон взял сигарету, Гаал отказался.

— Здесь нет моего защитника, — заметил Сэлдон.

— Здесь больше не судебное разбирательство, доктор Сэлдон, — ответил судья. — Мы собрались сюда для обсуждения безопасности государства.

Неожиданно в разговор вмешался Линг Чен:

— Говорить буду я. — И остальные судьи откинулись на спинки своих кресел, приготовившись слушать. Вокруг Чена образовалась полная тишина, в которую он мог с достоинством ронять свои слова.

Гаал задержал дыхание. Чен, стройный и крепко сложенный, выглядевший старее своего возраста, был настоящим императором всей Галактики. Ребенок, который сейчас носил этот титул, был просто-напросто созданием Чена, причем отнюдь не первым.

— Доктор Сэлдон, — вы нарушаете спокойствие во владениях императора, — сказал Чен. — Ни один из квадриллиона людей, живущих сейчас во всей Галактики, не будут жить и уже через сто лет. Зачем же тогда нам затруднять их мыслями о том, что произойдет через пять далеких столетий?

— Лично я не проживу и пяти лет, — сказал Сэлдон. — Но тем не менее для меня нет ничего важнее. Назовите это самовыражением той мистической личности, которая зовется «человек».

— Я не собираюсь засорять свой мозг никаким мистицизмом. Можете ли вы мне объяснить, почему бы мне не освободиться и от вас, и от вашего пятисотлетнего будущего, которого я никогда не увижу, просто посредством вашей жизни?

— Всего лишь неделю назад, — спокойно ответил Сэлдон, — вы могли бы казнить меня и, возможно, вероятность того, что вы останетесь в живых до конца этого года, равнялась бы одой к десяти. Но на сегодняшний день эта вероятность едва ли больше, чем одна к десяти тысячам. Как один судьи выдохнули и заскрипели креслами. Гаал почувствовал, как у него на голове волосы встают дыбом. Чен слегка приспустил верхние веки.

— Как так? — спросил он.

— Падение Трантора, — ответил Сэлдон, — не может быть остановлено никакими насильственными методами. Однако, его легко можно приблизить. Легенды о моем прерванном судебном заседании распространятся по всей Галактике. Цель моих планов смягчить катастрофу, убедить людей в том, что будущее не содержит для них никаких перспектив. И так уже о том, как жили их деды, вспоминают с завистью. Начнут происходить политические революции, торговля будет падать. Каждый житель Галактики придет к единственному для него выводу: надо хватать все, что только возможно и пока есть время. Властолюбцы не будут ждать, а негодяев некому будет удерживать. Каждым своим действием они только будут приближать планеты к неизбежной катастрофе. Убейте меня, и Трантор падет не в течении пятисот лет, а в течении пятидесяти, а вы сами — в течении одного года.