Останься со мной навсегда - страница 9

Но вместо того, чтобы послать ее ко всем чертям, работник киностудии продолжал смотреть на девушку, поражаясь чистоте черт и переменчивости выражений ее лица. Ее лицо не переставало жить ни на минуту — как будто она постоянно разыгрывала какой-то спектакль сама с собой. Наверное, эта подвижность ее лица и бросилась ему в глаза в первую очередь, когда он заметил ее у прилавка с мороженым. И еще у ее лица было какое-то почти магнетическое свойство. Оно притягивало глаза — и, притянув, уже не отпускало. Если ты пытался отвести взгляд, тебе сразу же хотелось посмотреть на него вновь. Даже не хотелось: ты просто нуждался в этом.

Работник киностудии вовсе не собирался, что называется, «увиваться» за девушкой — он только что женился и был искренне влюблен в свою молодую супругу. Но сейчас он поймал себя на мысли, что ему будет очень жаль, если девушка исчезнет и не появится на пробе и ему больше никогда не доведется увидеть ее чудесное изменчивое лицо. «Она знает себе цену, — подумал он. — Такие, как она, не играют в эпизодах».

— Это не эпизод, — сказал он девушке. — Думаешь, меня поставили бы дежурить на улице, если бы они искали статистку? Статисток у них и так хоть отбавляй — девчонки сами приходят на студию и просятся на эпизоды. — Он умолк, опять залюбовавшись ее лицом. Девушка выжидающе смотрела на него, и дерзость в ее взгляде постепенно сменялась самым неподдельным, почти детским любопытством. — Они ищут исполнительницу для главной роли. И этой исполнительницей можешь стать ты, если понравишься кому надо.

— Кому надо? — Она вопросительно приподняла брови. — То есть режиссеру? Или отборочной комиссии — или как там это у вас называется?

— Это не совсем так… Хотя, конечно, будет и режиссер, и отборочная комиссия — как же без них? Но решают все-таки не они.

— Кто же тогда? Продюсер? — любопытствовала девушка. — Но мне всегда казалось, что в кино…

— В кино обычно решает режиссер, — закончил за нее работник киностудии. — Обычно. Но у нас, понимаешь ли, все не как у людей… Впрочем, это не имеет значения. — Он посмотрел на часы. — Уже второй час. Если хочешь, я могу подбросить тебя на студию — подождешь там. Моя смена, правда, еще не закончилась, но мне надоело жариться на солнцепеке. Думаю, они простят мне, что я снялся с места раньше времени, — я все-таки нашел сегодня кое-что.

Габриэле сидел в подсобном помещении и устало наблюдал по видео за ходом пробы. В последние дни он больше не присутствовал в просмотровом зале — ему наскучило ловить на себе вопросительно-умоляющие взгляды конкуренток. Все они тем либо иным образом узнавали, кто он такой, и понимали, что решающее слово за ним. А дилетантки жаждали заполучить роль намного сильнее, чем профессиональные актрисы, что было вполне понятно.

С приходом так называемых «девушек с улицы» просмотр профессиональных актрис был на некоторое время приостановлен. Но мало что изменилось. «Девушки с улицы» — те из них, что не терялись перед камерой, — кривлялись перед ней так же, как это делали до них профессионалки, только у них это получалось еще более безвкусно. Режиссер и его ассистенты остались верны своим методам. Помидорам, розовым кустам и обезьянам не было конца. Были еще и певицы, танцовщицы, принцессы, злые колдуньи и разные другие персонажи из артистического и сказочного мира. Чем больше он наблюдал за этим зверинцем — или назвать его цирковым представлением? — тем больше склонялся в сторону профессиональных актрис. Глупая затея искать свою героиню среди дилетанток.

Габриэле зевнул и полез в карман за сигаретами. Можно бы и пойти в бар освежить горло и поболтать с Ренатой — все равно, если вдруг появится что-то интересное, его позовут. Впрочем, откуда взяться чему-то интересному?

Ему никак не удавалось закурить — зажигалка почему-то капризничала, хоть и была еще совсем полной. Раздраженный до предела, он отшвырнул ее в сторону и встал, собравшись идти в бар за спичками… Вдруг что-то на экране телевизора привлекло его внимание.

— Я клоун, — сказала девушка, стоящая посреди помоста, и обвела взглядом своих зрителей. — Клоун, поняли? — ее голос звучал вызывающе. — Хотя какая разница, клоун я, или акробатка, или укротительница львов? — Она пожала плечами, как будто решая сама с собой проблему своей принадлежности к артистам цирковой сцены. — По-моему, это не имеет никакого значения. Главное — это чтобы вы взяли меня на роль. Не потому, что этого хочу я. Конечно, мне бы тоже очень хотелось сыграть эту роль, но дело все-таки не в этом. — Она сделала значительную паузу, как будто желая привлечь особое внимание к своим последующим словам, потом заявила самым что ни на есть естественным тоном: — Понимаете, мне почему-то кажется, что этому фильму никак не обойтись без меня…