Осторожно — пума! - страница 8

Нет, я не тратил много времени на осмотр презренного пня. Сжатые челюсти разомкнулись, и насвистывание тореадора продолжалось именно с той ноты, на которой оборвалось, но с еще большей жизнерадостностью.

Маршрут благополучно закончился через три дня и две ночи. Мой костюм по возвращении в Никольское был в ужасном состоянии. Новая ковбойка разорвана в трех местах, брюки прожжены на боку, голые колени свободно смотрели на мир. Обе подошвы ботинок подвязаны шпагатом. Лицо и руки в ссадинах и царапинах. Впрочем, не в лучшем виде возвратились и другие географы.

Маршрут был успешен благодаря крепкому сердцу, но вообще-то зря нас отправляли по одному!

Была ли это пума!

К сожалению, в тридцатые годы многие исследователи работали в одиночку. Начальство смотрело на это сквозь пальцы, а в глубине души даже поощряло: зарплаты меньше и план выполняется быстрее.

При разбивке триагуляционной сети на юге Дальнего Востока и создании геодезического обоснования одним из методов измерений горизонтальных углов был гелиотропический. В солнечные дни гелиотропом с одного геодезического пункта на другой подавались сигналы в виде отраженных лучей солнца — солнечных зайчиков. Вышки — геодезические пункты — строились на вершинах сопок, и где-то поблизости жили дежурные гелиотрописты, дожидаясь солнечных дней.

Около месяца стояла пасмурная погода и хлестали дожди. Наконец долгожданное солнце прервало вынужденное безделье геодезистов. Засверкали зайчики, но с одного пункта сигналов нет. Нет в назначенное время, нет в дополнительное, нет день, нет второй. Что-то с гелиотропистом случилось, не может же он по три дня спать. Продуктами и спичками он месяца на три обеспечен, да ягоды, да карабин — можно в тайге прожить даже без продуктов, значит, с голоду он тоже не умер.

Собрали нескольких топографов, врача с прииска, местного охотника и пошли на пункт, откуда не поступало сигналов. Он был на хребте Эзоп, что разделял воды Бурей и Селемджи. Идти километров шестьдесят. Проходимость плохая: по долинам болота, в нижних частях горных склонов густая темнохвойная тайга, захламленная валежником и буреломами. В верхней предгольцовой части тайга оторочена непролазным поясом кедрового стланика с курумами[4], а выше гольцы — голые камни. Добирались три дня.

Вышка геодезического пункта стояла на высоком гольце. Полукилометром ниже, на седловине, где росли редкие лиственницы, а кусты кедрового стланика были не так густы, в палатке жил гелиотропист. Весной, когда еще не стаяли снега на гольце, к седловине бежали ручейки. Воды хоть отбавляй. Стаяли снега, и седловина высохла. За водой пришлось ходить к истоку ручья без малого километр вниз по склону. Гелиотропист не захотел переносить палатку к ручью — далеко от вышки. Так и ходил каждый день почти два километра к воде и обратно.

Пришли в палатку. По всему видно, хозяин давно отлучился. На столе, сколоченном из половинок листвянок, стояли чайник с чаем, подернутым сверху плесенью, кружка с налетом чая и сахара внутри. Видно, недопит был чай и вода высохла. Туесок стоял открытый, с позеленевшим прогорклым маслом. Что-то круглое в виде баранки на столе. Когда-то это было лепешкой. Середину растащили муравьи, только сухие края остались. Туда и сюда летали осы, перенося в свои гнезда сахар из раскрытого мешочка. Все говорило о том, что человек ушел из палатки поспешно.

На топчане, как и стол, сделанном из половинок бревен, лежали раскрытые спальный мешок, будто человек отлучился из него на минутку, и книжка Стендаля «Красное и черное». Согнулась подтаявшая от тепла свечка. Человек читал на сон грядущий.

Вещи в рюкзаке, видимо, не трогал никто, кроме него. Во вьючных сумах фанерные ящики с продуктами: консервы, крупы, мука, сахар, соль, чай, масло, спички — словом, полный набор экспедиционных продуктов. Тут же лежал плащ, стояли резиновые сапоги и другие вещи, необходимые для жизни. Ясно, что не голод заставил уйти человека без чая. Вещи и палатка в целости, стало быть, и нападения не было. Люди? Откуда они в этих нехоженых местах? Звери, из которых только медведь здесь опасен, ни за что не нападут на человека летом. Наоборот, если человек долго живет на одном месте, они постараются уйти отсюда как можно дальше. Ни денег, ни документов, ни карт или аэрофотоснимков у гелиотрописта не было, не нужны они ему в горах — все это хранилось на базе экспедиции. Значит, и с этой стороны не могло быть никакого соблазна.