Острог на Печоре. О государевой крепости, протопопе Аввакуме и его соузниках - страница 7

В январе 1896 года этим путем проезжал из Архангельска в Пустозерск художник Александр Алексеевич Борисов, направляясь в Печорский край и на остров Вайгач. Вот как он описывает свое путешествие: «Путь от реки Пинеги к реке Мезени и в особенности от Мезени до Печоры совершается очень медленно; это потому, что здесь среди бесконечной лесной тайболы нет ни деревень, ни поселков, только стоят по дороге, верст 25―30 один от другого, убогие станционные домики.

На каждой станции обыкновенно три лошади для перевозки почты и разных должностных лиц или лиц, едущих по казенной надобности. И вот, бывало, приедешь на станцию, а лошади только что увезли почту или арестанта, захворавшего по дороге, или еще кого-нибудь и что-нибудь.

Нечего делать, жди, жди, когда лошади вернутся назад да снова их выкормят; это пройдет по меньшей мере часов 9-10. Убийственно скучно тянутся такие часы! Хорошо еще, если день: можно пойти побродить по лесу и написать что-нибудь; а если ночь или вечер? Боже, что это за невыносимая пытка: комната маленькая, дымная и, в довершение всего, еще клопы и тараканы.

На реке Печоре движение идет несколько быстрее: там уже много деревень и лошадей и ждать так, как в тайболе — по 10 часов, не приходится; если нет лошадей на станциях, всегда есть вольныя. Но и здесь, как и в тайболе, встречаются огромные обозы с рыбой и птицей. Иногда они бывают возов по 200―300 сразу. И хорошо, если возы эти идут тебе навстречу! Ямщик кое-как загонит своих полудохлых лошадей, на которых ты едешь, в сторону, в снег наравне со спиной лошади, а повозку обыкновенно ямщики извоза спихнут в снег. Пройдет обоз, лошадей кое-как вытащишь из снега и едешь дальше. А вот беда, если обоз идет туда же, куда и ты, ну тогда поезжай сзади его шагом, обогнать его уже немыслимо; дорога узкая-узкая, как корыто, а стороной снег в три аршина. Ну и едешь до самой станции шагом».[9]

В 1897 году были произведены новые изыскания трассы Печорского тракта: его улучшили и проложили в обход топких болотистых мест. Теперь почта из Архангельска до Усть-Цильмы доставлялась за семь дней. Протяженность тракта составила 261 версту, что позволило путь от Архангельска до Мезени сократить на 70 верст.

Печорский тракт долго служил верой и правдой людям. Через него переправлялся основной поток грузов с Печоры в Архангельск, Пинегу и Мезень и обратно. Этой дорогой широко пользовались в трудные годы Великой Отечественной войны — по ней шли обозы с грузом, везли людей на фронт. Ну, а почта по тракту ходила еще и после войны.

Нужно отметить, что в середине XIX века вынашивался план строительства тракта с Мезени на Печору по Пезе через Пезский волок с выходом на Усть-Цильму. Но губернские власти сочли, что это строительство «весьма затруднительно, так как пролегает он по местам топким и почти необитаемым». К тому же для его обслуживания потребовалось бы тринадцать станционных изб, а это для казны было весьма накладно.

Зимний тракт Мезень — Пустозерск. Существовавший с незапамятных времен, он пролегал через Канинскую и Тиманскую тундры. Протяженность его составляла 550 верст.

Начинался тракт с Кузнецовой слободы на Мезени (в 1780 году вошла в состав города Мезени) и шел до Неси вдоль правого берега реки Мезени и по Канинскому берегу Мезенской губы, проходя через станции Пыя, Семжа, Прелая, Мгла. От Неси он поворачивал на восток, через Вижас, Ому и Снопу шел до станции Пешской на реке Пеше (ныне деревня Верхняя Пеша). Оттуда через Тиманскую тундру выходил на левый приток Печоры — реку Сулу, к устью впадавшей в нее речки Соймы. Далее — вниз по Суле, и, проходя через станции Коткино и Сульская, выходил на село Великовисочное, стоявшее на левом берегу Печоры. Затем вниз по реке и через станцию Пылемец, что на правом берегу Печоры, выходил на Пустозерск.

По причине глубоких снегов и частых метелей этим путем ездили в основном на оленях, да и то когда промерзали непроходимые топкие болота и становились многочисленные речки, находившиеся на этом пути. Так, холмогорский стрелец Степан Христофоров, доставивший в 1692 году с Мезени в приказ Розыскных дел челобитную опального князя Василия Васильевича Голицына, следовавшего в ссылку в Пустозерский острог, на вопрос: «Кузнецкая слобода, в которой остановились Голицыны, от Пустоозерскаго острога в скольких верстах, и из той слободы сухим путем проехать мочно ль, и в которое время?» — ответил, что «до Пустоозерскаго острога ехал четыре недели, а иные его братья, которые посылаются наскоро гонцами, поспешают от той слободы в Пустоозерской острог и в три недели, а меньше того доехать не мочно, потому что от той слободы до Пустоозерскаго острога дороги и саннаго пути на лошадях нет, а ездят все на оленях в малых санках по два человека в санках, и ночуют они, едучи, на степи и на лесу, потому что от той слободы до Пустоозерскаго острога городов, и слобод, и деревень никаких нет, и лесу только в двух местах: в одном месте верст на сто или на сто пятьдесят, а в другом месте лесу верст на двести, а промеж лесов — степи…».