Остров большой, остров маленький - страница 8

А чего ему добиваться? Лесной человек, служит лесу. Лес ровен со всеми, будь ты директор или объездчик (техник). Объездчику даже лучше, сподручнее, ближе общаться с лесом. Его место не в кабинете — в лесу, вот здесь, под сенью вековых дерев, на берегу речки с плещущей в ней рыбой...

А сколько у объездчика помощников в здешней тайге, похожей на джунгли (она отчасти и джунгли!)... В знакомой уже нам книге В. Нечаева «Птицы Южных Курильских островов» поименованы эти помощники: «...Неоценимую помощь лесному хозяйству в борьбе с вредными насекомыми оказывает большой козодой. Он питается преимущественно ночными бабочками и жуками, вылавливая их в полете над лесными полянами. Восточные широкороты полезны своей удивительной способностью охотиться в верхнем ярусе леса и над кронами деревьев за прилетающими крупными жуками и бабочками. В желудке птицы, добытой 10 июня 1963 года, были обнаружены хрущи, пилильщики, щелкуны и другие насекомые, являющиеся вредителями деревьев и кустарников.

На острове обитают глухая и обыкновенная кукушки. Польза от них огромна. По содержимому желудков убитых кукушек установлено, что они питаются исключительно волосатыми гусеницами бабочек-шелкопрядов.

Очищают леса от насекомых-вредителей ополовники, большие синицы, московки, тисовые синицы, гаечки, поползни, пищухи, корольки, синехвостки, японские зарянки, соловьи-свистуны, пестрые и оливковые дрозды, бледноногие и светлоголовые пеночки, короткохвостые камышовки, пестрогрудые, ширококлювые, желтоспинные и синие мухоловки, японские сорокопуты, аспидные и седоголовые овсянки, рыжие воробьи, чихи, снегири, дубоносы.

Значение хищных птиц — истребителей вредных грызунов — общеизвестно. К ним относятся сарыч, мохноногий канюк, ошейниковая совка, белая сова. Они уничтожают красно-серую полевку, серую крысу и домовую мышь».

Давайте запомним эти последние строчки цитаты — насчет мышей и антимышей. Они еще нам пригодятся — в конце рассказа.

— ...Паша, ты один тут живешь, без жены?

— Да вот, вчера только ключ получил от квартиры. В новом доме трехкомнатная квартира. Ванна, горячая вода — все... Дом на берегу океана. Жена приедет, не знаю, как ей покажется... Пока квартира пустая. Хочешь — живи. Я тебе целую комнату выделю окнами на океан...

Кинуто семечко, удобрена почва, вот-вот проклюнется росток. Я уже чувствую: вот-вот...

Водитель ветеринарной службы привез нас в некий город, столицу маленького острова, когда совсем уже глухо стемнело. Сверху, с дороги, мы увидели россыпь огней. Их насыпано было гуще у моря, в самом низу, и на море тоже, во влажной темноте, плавали сгустки света, зеленые, синие, красные огоньки. Стадо огней подымалось по склону, редело, самые верхние светляки казались отделившимися от тверди земной, бесплотно мерцали в космическом мраке.

Будто мы приехали в южный портовый город. Да и теплынь была южная, и море пахло, как пахнет оно на юге. То есть запах был терпче, острее; искушенный в запахах нос, конечно, нашел бы в нем и нюансы, и специи, и приправы, свойственные только этому море-океану. Но для меня море морем и пахло. Я прожил на острове с полдня до вечера, остался в ночь, и, кажется, не уеду завтра...

— А что, Паша, тайфун-то надолго?

— Это уж как госпожа «Нора» соблаговолит. Бывает, по две недели дует... Да ты не бойся. Осень здесь — самое благонадежное время.

— А самолеты в тайфун летают?

— Едва ли. Да ты не спеши. Сейчас мы зайдем в одно местечко, мне обещали матрас простегать. На матрасе переночуем за милую душу. Не знаю только, свет подключили или нет, дом вчера приняли... Дом деревянный, но трехэтажный, из бруса, из сосны материковой... Обживусь маленько и заведу сосновый питомник. Сосна здесь должна прижиться. Ну вот, пришли.

Матрас, правда, оказался простеганным, но узковатым. Мастерица, стегавшая матрас, угостила нас чаем с вареньем из местной ягоды клоповки. Павел Андреевич утверждал, что клоповка имеет свойство уравновешивать кровяное давление. Если давление выше нормы, то после чая с клоповником оно упадет, а если ниже, поднимется.

Уравновесив давление, мы отправились в путь с матрасом под мышкой. Путь оказался нелегок. Трудность его состояла в том, что поселок (городком он казался сверху, издалека), как большинство приморских поселков, выстроили в два яруса. С нижнего, прибрежного яруса в верхний вела крутая со множеством ступенек, деревянная лестница. Главное назначение лестницы — аварийное: если станция службы цунами вдруг предскажет цунами, объявит тревогу, то население первого яруса должно мгновенно взбежать по лестнице наверх, в безопасное место.