Остров и окрестные рассказы - страница 10

Я полностью разделял разочарование Александра Македонского.

Моя твердая уверенность в том, что Эхей-двор никогда не был дворцом, была подобна крепкой дубовой балке, прочно укрепленной и соединяющей прошлое с настоящим. И как я ни старался, я не видел в этом здании ничего, что оправдало бы проделанный нами длинный путь. Так что одно к одному, действительно получалось, что бабушка права: дедушкины истории были родными сестрами небылиц.

— Тот, кто сидел на табурете о трех ножках, тот старик перед домом, это и был владыка края света? — спросил я не без ехидства.

— Именно так, — подтвердил дедушка, не замечая моей иронии. — Именно так он представился Александру Македонскому. Великий военачальник сначала недоверчиво улыбнулся, а потом разразился неукротимым хохотом. Властелин края света в залатанной одежде! Властелин, от которого пахнет так подозрительно, словно он час назад вышел из свинарника! Властелин, который сидит на колченогом табурете! Александр смеялся и смеялся, а старец спокойно наблюдал за ним, нисколько не оскорбленный, — он неспешно прял нить терпения. Наконец гость успокоился и посерьезнел. «Приглашаю тебя в свой дом, ты видел мои владения, посмотри теперь, откуда я ими правлю!» — именно с такими словами обратился хозяин к Александру Македонскому, встав и взяв свой табурет под мышку.

Следуя за дедушкой, и я перешагнул через каменный порог Эхей-двора. Скромность здания внутри не уступала непритязательности его внешнего вида. Ветвистые кусты орешника, широкие листья папоротника, полдень, отдыхавший на мху, отвалившиеся от стен куски обтесанного камня, обшарпанный квадрат неба — вот все, что можно было здесь увидеть. Я исподлобья смотрел на дедушку и спрашивал себя, как он сейчас исправит столь малопривлекательную картину.

— И Александр Македонский принял приглашение, — продолжал дедушка. — Так как блеск своих позолоченных доспехов ему пришлось оставить у входа, а в доме старца было мало света, ему удалось рассмотреть только глинобитный пол, деревянную мебель грубой работы, пару шкур на стенах да несколько глиняных кувшинов на крючках. Над потухшим очагом стояла посудина с какой-то простой пищей. «Добро пожаловать!» — произнес старец слишком громко, как всегда разговаривают люди, долго прожившие в одиночестве, а потом жестом пригласил гостя к столу, на который опирался косой столб солнечных лучей, проникавших через единственное открытое окно. Александр Македонский шагнул в сторону приветствия. «Пряжка королевства, которое располагается вдоль края света!» — пояснил старец, когда гость приблизился к столу, заваленному пергаментами и книгами, разнообразными перьями и чернильницами. «Осмотрись, спешить тебе некуда, здесь все три времени в моей власти!» — воскликнул самозваный властелин, вытащил из невидимого кармана кусочек молчания, поставил на пол свой треногий табурет и грузно опустился на него.

Самым подходящим местом для ожидания внутри развалин мне показалась буковая колода, опиравшаяся на два камня. Ящерица, не привыкшая опасаться людей, лениво приподняла отяжелевшие веки и тут же снова погрузилась в сны. Мы с дедушкой сидели и крошили молчание. Муравьи тонкой цепочкой текли по направлению к крошкам, хватали их, тащили куда-то под землю. Вот откуда там, под землей, столько тишины, подумал я. Время то ли остановилось, то ли текло дальше, я не был уверен в своих ощущениях.

— Да! — неожиданно встрепенулся дедушка, муравьи разбежались. — В тех книгах, которые разглядывал Александр, были записаны всевозможные истории о том и о сем, о крылатых конях и жар-птицах, о разливающемся рекой лунном свете и чародеях, о сражениях и юных влюбленных, об источниках с живой водой — чего-чего там только не было! Александр Македонский читал и читал. Властелин края света все делал сам: чистил скребницей крылатых коней, учил летать птенцов жар-птицы, очищал от мрака дельту лунной реки, расчесывал длинные волосы красавицам, служил придворным шутом и мудрецом, кузнецом и ювелиром, был владыкой и подданным... Когда Александр Македонский оторвался от описания мозаик и встал, он с изумлением заметил, что край его плаща касается не глинобитного пола, а великолепного мозаичного покрытия, составленного из кусочков тысяч цветов и оттенков! «Видишь, как я напишу, так и будет!» — сказал правитель края света, поднимаясь со своего табурета. «Твое королевство нельзя завоевать, потому что оно выдуманное, потому что на самом деле оно не существует?» — спросил Александр. «Ох, как ты ошибаешься, не существуют только формы, не имеющие краев! Край — это именно то, что определяет размеры, а значит, и форму существования вещей!» — попытался объяснить старик.