Остров выживших - страница 61

«Ну почему она просто не посмотрит какой-нибудь фильм? Хорошо еще, что она каждый день ходит гулять».

Дом решил, что найдет ей кого-нибудь для компании. Но она не хотела общаться с женами других солдат. У большинства из них были дети. Она всегда была замкнутой, и это было ненормально.

— Какого черта мы стоим? — пробормотал Падрик и взглянул на часы. — Могли бы и побыстрее.

Он открыл люк, выкарабкался наружу и прошелся вдоль вереницы бронетранспортеров. Дом увидел, как он остановился, упер руки в бока и тряхнул головой, чтобы расслабить мышцы шеи. Затем он быстро вернулся и бросился на свое сиденье.

— Диверсия, — заявил он. — Отсюда видно. Вот дерьмо, придется как-то это объезжать.

— Что там такое? — спросил Маркус.

— Похоже, прорвало сточную трубу. Опять эти вонючие червяки. — Падрик захлопнул люк, завел мотор и дал задний ход; взвизгнули шины, и БТР едва не врезался в грузовик, стоявший за ними. Падрик никогда не отличался доброжелательностью, а после того, как убили его корректировщика, он стал еще более угрюмым. — Отвали, я съезжаю с дороги!

«Броненосцы» могли передвигаться практически по любой местности. В цивилизованных областях они ездили без проблем, если имелись достаточно широкие дороги. Однако, когда за рулем сидел нетерпеливый выходец с Южных островов, «Броненосец» превращался в нечто из ряда вон выходящее.

Падрик защелкал рычагами на приборной панели, и из кожуха в задней части БТР выехал бот.

— Ну что, давай за дело, Баз. Найди мне дорогу.

«Вот черт! Так звали его корректировщика. Он перепрограммировал чертов бот, ввел новые позывные. Бедняга».

Послышался металлический стук и шипение — это бот Баз выбирался из своего укрытия; он поднялся и полетел прочь, отыскивая выход из пробки. БТР, переваливаясь с боку на бок, съехал с дороги и на полной скорости устремился по траве, сшибая нависающие ветки с деревьев.

Дом открыл боковой люк, чтобы взглянуть на пробку. В основном она состояла из гражданских автомобилей и небольших грузовиков, набитых до отказа людьми, чемоданами и пластиковыми пакетами. Падрик едва не содрал краску с дверцы какого-то потрепанного «универсала», и Дом заметил лица детей, прижавшиеся к стеклу. Казалось, они были в трансе и глядели в окно неподвижными, широко раскрытыми глазами. В этот момент у Дома хватило сил лишь на то, чтобы отбросить мысли о чужом горе и сосредоточиться на своих проблемах и проблемах близких людей. В мире было слишком много горя, чтобы еще волноваться за посторонних.

— А ты не подумал о том, чтобы связаться с командованием? — спросил Маркус.

Падрик несколько мгновений смотрел в зеркало заднего вида.

— Так точно, сержант. — Он нажал на кнопку рации. — Сектор Киннерлейка, вызываю Центр, это бэтээр «Два-Восемьдесят», прошу сведений о точке встречи для батальона «А» Двадцать шестого полка.

Из динамика донесся треск.

— «Два-восемьдесят», где вы находитесь?

— Примерно в пятнадцати километрах к югу от границы сектора, координаты восемь-три-пять-пять-один-ноль.

— «Два-восемьдесят», все подразделения батальона «А» отправляются на север по маршруту «Тэта» через двадцать минут. Вы опоздали на два часа.

— Вас понял, Центр. Значит, мы не успеем. Будем добираться на базу сами.

— Осторожнее там, «Два-восемьдесят». В пяти километрах к западу от вас несколько часов назад замечены червяки. Конец связи.

Маркус молчал. Падрик нажал на газ. Дом размышлял о том, что гражданские, должно быть, недолюбливают солдат за то, что последним разрешается нарушать правила дорожного движения, не нужно ждать в очереди, нипочем всякие препятствия; солдаты просто идут напролом, когда другие вынуждены ждать. Но если это было правдой, ему редко приходилось это замечать. Люди понимали, что солдатам приходится хуже всех.

В следующую секунду «Броненосец» наехал на новое препятствие — обгоревший остов машины. Казалось, все четыре колеса повисли в воздухе, у Дома перехватило дыхание, а затем машина с силой шлепнулась на землю, отчего Тай наконец проснулся.

— Независимо от того, будешь ты гнать на полной скорости или нет, мы все доберемся до своего места назначения в этой жизни, Падрик, — произнес он.