Остров выживших - страница 7

— Дерьмо! — воскликнула она и потянулась к ножу, спрятанному в ботинке.

«Королевский Ворон-239», на пути к Порт-Ферреллу

В наушнике Доминика Сантьяго раздался хрип.

— «КВ-двести тридцать девять» вызывает Центр. Как слышите меня?

«Черт, черт, черт, неужели я сделал это? О боже, я убил ее. Я убил ее».

Дом слышал переговоры двух пилотов «Воронов», но для него это был просто шум, бессмысленные сочетания звуков. Тело его функционировало как бы отдельно от сознания; он чувствовал себя так, словно только что очнулся после анестезии. Инстинкт самосохранения, который помог ему выжить во время подземной операции, постепенно выключался, оставляя после себя парализующий ужас, и его захлестывало одно-единственное чувство — острая, невыносимая боль от этого последнего взгляда.

«Я убил Марию. Я убил собственную жену, черт бы меня побрал! Ведь это же была она, правда? Неужели я действительно это сделал? О боже, боже, как же мне жить дальше…»

— Вас понял, «двести тридцать девять». Это Матаки. Мы потеряли сигнал, но она где-то на крыше Библиотеки Праотцев.

— У нас мало горючего.

— Ладно, мы просто хотели узнать, какой из «Воронов» может вернуться за ней…

В разговор врезался голос Маркуса:

— Центр, я возьмусь за это дело. Если Соротки скажет, что топлива хватит.

— А если нет? — спросил Соротки.

— Тогда сбрось меня к чертовой матери в воду, и я сплаваю за ней. — Маркус говорил не злобным, просто очень усталым голосом. — Бэрд, возражения есть?

Должно быть, Бэрд покачал головой, потому что ответа Дом не слышал. Этот парень никогда не мог удержаться от язвительных замечаний, если дело касалось Матаки. Но не на этот раз.

— Запомните вот что, — заговорил Соротки, — у нас не хватит горючего на всякие приключения. Просто поднимаем ее на борт и уходим, ясно вам? Обратно уже придется лететь на одних парах. Эй, Митчелл, хватит глазеть, тащи сюда свою задницу. Мне нужны кое-какие цифры.

— Уже иду. — Второй пилот оторвался от окна и убрал бинокль. — Матаки свалила Бэрда. Просто необходимо спасти ее, чтобы она смогла сделать это снова.

Маркус положил руку на плечо Дому:

— Эй, ты с нами?

— Ага. Ага, да. — Слова слетели у него с языка, прежде чем он успел подумать. Мыслями он непрерывно возвращался к одной и той же сцене, снова и снова; воспоминания были отрывочными, но мучительно живыми, и они не уходили, даже когда он закрывал глаза.

Это было только начало. Это никогда не уйдет. Он хотел умереть; сейчас ничто больше не имело значения, ему было все равно, дышит он или нет. Но когда он повернул голову и взглянул Маркусу в глаза, то внезапно снова перенесся в мир, где от него зависела жизнь других людей и где друзья шли на смерть за него. В том числе Берни. Сейчас не время предаваться отчаянию.

Второй пилот вернулся в кабину, и Соротки направил «Ворона» обратно в Хасинто. Дом стоял у дверцы вертолета, пристально глядя на воду, на огромное количество всевозможных плавсредств — от лодок на воздушной подушке до танкеров и траулеров с ржавыми стрелами. Группа авианосцев класса «Гнездо ворона» вела за собой целую эскадру потрепанных военных кораблей. Один из них казался просто тусклым черным куском металла, качавшимся на волнах; затем вертолет накренился, и Дом различил хвост и очертания купола сонара на носу.

— Вот дерьмо, только посмотри на это, — произнес Бэрд. Дом почувствовал, как на пластине брони у него на спине что-то щелкнуло, и сообразил, что это Бэрд пристегнул к его поясу страховочный трос. Это было на него не похоже. — У нас осталась даже подводная лодка. Слушай, мне просто необходимо в нее поиграть. «Торпеда пошла», «погружение» и всякие такие штуки.

Дом понимал, что Бэрд хочет его подбодрить, словно ребенка, который только что с криками проснулся от кошмара и которого нужно отвлечь. Бэрд слышал, что он сказал Коулу. До этого он не знал о том, что Дом нашел Марию, а уж тем более о том, что он выхватил пистолет и…

Эта картина все еще стояла у него перед глазами. Он пристально смотрел на проплывавший внизу авианосец, пытаясь ни о чем больше не думать.

— Это «Правитель». — Дом разглядывал флажки над облупившимся мостиком. Он не сразу смог вспомнить название корабля. — Их давно надо было сдать в утиль, еще до Дня Прорыва.