Оступившись, я упаду - страница 19
Я обошла лужу на дороге. У Майкла зеленые глаза. Я ведь вроде больше никого не знаю с зелеными глазами? Когда автобус подошел к остановке, я увидела, что Уорлли смотрят на меня из окон.
* * *
Доун и Норина играли в классики на площадке перед школой. Норина бросила камушек в самый дальний квадрат.
— Делала прическу я четыре дня, я люблю мальчишек, а они — меня! — пела она, прыгая по квадратам.
— Привет, Джастин! — воскликнула Доун.
Норина отдала камушек Доун и показала пальцем на мою юбку.
— Ты когда в последний раз ее стирала? — спросила она.
Я пожала плечами. Деду нужно было провернуть разводным ключом что-то в стиральной машине, чтобы она начала стирать. Если он делал это не вовремя — машина стопорилась.
Норина покачала головой.
Я посмотрела на юбку. На подоле виднелись засохшие кусочки желтка.
* * *
В классе миссис Тернинг дала нам задание написать слова на линиях под картинками. Я знала, что на них нарисовано. Замок. Солдат. Мост.
Ручка Майкла царапала бумагу и дергалась, пока он переводил взгляд с рисунков на линии. Он начал писать. Замок — словно мое убежище на реке. Солдат — такой же, как дед. Мост — через Муррей, в Моаме. Я закрыла глаза и увидела буквы, из которых складывались слова, но, когда я попробовала их написать, они вышли задом наперед. Все у меня выходило наоборот. И это никак не поправить. Я поскребла желток на юбке и заметила, что Майкл смотрит на мою тетрадь. Руки, шея и ноги у него тряслись и дрожали, но глаза не отрывались от моей работы.
Когда прозвенел звонок на обед, Майкл взял костыли под мышки и с трудом поднялся. Одна нога у него работала лучше другой. Доун и Норина ждали меня в коридоре. Я смотрела, как Майкл поворачивает к двери.
— Идешь, Джастин? — спросила Доун.
— Иду, — ответила я.
— Поиграем в резиночки? — предложила Норина. Она вытащила из сумки длинную белую резинку. Мы с Доун встали друг напротив друга на игровой площадке, а Норина зацепила резинку за наши ноги. «Прыгай, прыгай, выше всех, прыгай, прыгай, до небес, прыгай, прыгай, не теряйся и резинки не касайся!» Я посмотрела через двор на Майкла: он снова в одиночестве сидел на скамье, ел фрукты из контейнера для обеда, а перед ним на столе лежала открытая книга.
* * *
После обеда нам нужно было писать слова на доске и соединять слоги. Миссис Тернинг стояла лицом к классу, держа в руках деревянную указку.
— Первый слог «ок», а следующий какой? — спросила миссис Тернинг.
Вверх взметнулось множество рук. Майкл что-то написал в тетради.
— Следующий слог — «но», миссис Тернинг, — сказала Сара Локи.
— Верно, Сара, — похвалила миссис Тернинг.
Майкл уже что-то написал: сначала «о», затем «н». Я повторила их задом наперед, так что «н» оказалось перед «о». Буквы прыгали и мельтешили, но я видела, что это было: «но». Майкл знал ответ. Я посмотрела на него, и он ответил на мой взгляд, его глаза не двигались, смотрели в упор, хотя все остальное тело дергалось и тряслось, будто человек, который дергал его за ниточки, был в полном восторге.
9
Когда я вернулась из школы, я нашла деда на заднем дворе: он ломал доски.
— Где папа? — спросила я.
— Откуда я знаю? — Он бросил дощечку на угли, затем сел в свое раскладное кресло.
Я опустилась на ступеньки кухонного крыльца.
— Иди сюда, цып-цып, сюда, Мисси, — приговаривал дед. Курочки подошли ближе, и он склонился к ним. — Сюда, цып-цып-цып. — Он поднял одну из курочек и погладил ее перышки. — Привет, милая, здравствуй, Леди, привет, милая Леди, — приговаривал он, издавая звуки, похожие на легкие поцелуи. Курица на коленях у деда закудахтала, голова ее легонько дергалась то в одну, то в другую сторону.
Я сняла туфли и пошевелила пальцами на ногах.
— Я уже давно перестал ждать, когда вернется твой старик, — сказал дед курочкам. Но я знала, что это неправда, — я знала, что он тоже ждет, как и я.
Этим вечером бактерия деда разыгралась раньше, чем обычно. Он лежал на кровати, положив руку на живот. Когда дед только вернулся из Бирмы, он не знал, что подхватил бактерию, она тихо пряталась у него внутри и ела внутренности. Бактерии нравилось, что маленький, плотный живот деда обхватывает ее, будто одеяло или кокон. Хотела бы я напустить на нее Петушка. Он склевал бы ее, как червяка, проглотил бы целиком. Когда приезжала тетя Рита, она говорила деду: