От Амазонки до Лены. Впечатления ливийца о Советском Союзе - страница 8

Между тем Лена тяжело несла свои воды, объятая со всех сторон тайгой с ее соснами и елями, лиственницами и березами, которые своим великолепием словно бросают вызов бесплодной и голой тундре, чьи земли, навечно скованные льдом, служат реке последним пристанищем на ее пути к океану. В этих краях водятся лисицы, волки, зайцы, дикие кабаны, куропатки, глухари, северные олени и рыси.

А в бассейне Амазонки можно встретить анаконду и ягуара, серую цаплю и чайку, аллигатора и бешенку, обезьяну и белку, оленя и попугая. В зарослях сельвы высятся гигантские деревья и произрастают тысячи видов растений, тянущиеся все выше и выше в стремлении поймать хотя бы один лучик солнца. Это сейба и кедр, пальма и орхидея — бескрайний растительный покров, наброшенный на тело Южной Америки.

Глядя на Лену и на тайгу, подступившую к самому Якутску, я думал, что воспоминания об Амазонке и о сельве не могут исчерпываться грандиозным зрелищем, которое представляет собой водный, растительный и животный мир, если и пребывающий в покое, то всегда настороженный и готовый нанести удар. Нельзя было предаваться только воспоминаниям о вечно сияющем солнце, неустанно дарящем жизнь и тепло, но все же бессильном прорваться к высоким горам сквозь густое сплетение кустов, ветвей, корней и листьев, образующих плотный, темный и влажный ковер зелени, который зовется Амазонией.

По берегам рек Амазонской низменности, на полном света краю сельвы живут люди, живут, собравшись в общины, защищенные стенами своих жилищ и богами. Они селились здесь с незапамятных времен и начали постепенно познавать и подчинять себе первозданную природу. Они выжили, несмотря на многочисленные нашествия врагов, преследования, лишения и издевательства со стороны представителей других рас. Эти враги сначала низвели предков нынешних индейцев до положения рабов, завладели их землями и богатствами, надругались над их культурой, мифами и верованиями, а затем навязали им общественную и экономическую систему эксплуатации, при которой один человек помыкает другим, одни нации попирают права других.

Там обитают "существа из сельвы", люди, родившиеся и выросшие в горах, продемонстрировавшие непостижимую способность и несгибаемое желание сохранить свои этнические особенности, культуру, формы организации. Они сумели проявить в этом волю, как и другие индейские общины Колумбии и Латинской Америки, независимо от уровня развития. И несмотря на пять веков экономического, религиозного, расового, социального, культурного и политического насилия и агрессий, они не были сломлены. В наш век социалистических революций сохранение права индейских общин на земли и автономию, на неприкосновенность и развитие собственных организационных форм и культуры оказывается связанным с задачей преобразования всего капиталистического общества.

"Существа из сельвы". Да, примерно так их назвал эвенкийский поэт Н. К. Калитин, выступая на собрании Союза писателей Якутии, на котором мне довелось присутствовать в том же августе 1981 года.

Среди писателей были якуты, эвенки, юкагиры, русские, эвены. Они рассказывали о своей жизни, о тех колоссальных переменах, которые совершились в ней после Великой Октябрьской социалистической революции, в годы Советской власти. Небольшие этнические группы совершили невиданный скачок из отсталости к сегодняшним завоеваниям.

Они говорили о том, как жили их не очень далекие предки, отцы и деды. Некоторые из них родились в тайге, в традиционной юрте, которая столько веков служила им жилищем и местом сборов. Охотники и пастухи, они кочевали вместе со своими стадами. Своей письменности у них не было.

До революции, в годы царской империи, их притесняли власть имущие, они страдали от расового и культурного насилия, от экономического, социального и политического гнета.

Н. К. Калитин, сорокалетний эвенкийский поэт ("Я родился в тайге", — говорил он), описал бесправное положение, до которого были низведены его сородичи, бесконечно презираемые угнетателями. "Мы не были людьми, мы были существами из тайги". И он резко добавлял: "…эвенк не считался человеком. Он был существом, бродившим по тайге".