От Каина - страница 9

− Он не думает о благополучии семьи, совершенно. И не надо его защищать, − ворчал Адам. – Он должен помогать мне, а не спать, когда ему вздумается.

Ева что-то отвечала, но ее Каин совсем не слышал, а голос отца врезался в уши, вызывая головную боль.

− Папа, давай я пойду с тобой! – предлагал Авель с явным энтузиазмом.

− Ты еще мал для такой работы, − отвечал ему отец тем мягким тоном, которым с Каином никогда не разговаривали.

Было тошно. Авель ведь ненамного его младше, всего на два года, и в его возрасте Каин помогал отцу практически во всем, потому что он «должен». Авель, видимо, не был никому должен и мог делать что угодно.

Одна слеза скользнула на висок. От холода этой капли внутри вновь повисло безразличие. Кто-то забрал плащ с его плеча резким движением. Хлопнула дверь. Стало тихо. Каин вновь открыл глаза и посмотрел в стену.

«Когда-нибудь он заведет меня в лес и бросит там в качестве наживки», − подумалось почему-то в ту минуты, но эмоций эта мысль не вызывала.

− Мама, а что мы будем делать сегодня? Что? – радостно спрашивал младший.

− Мне нужно заняться шитьем, а вы с Каином соберете плоды в саду. Правда, Каин?

От обращения матери он тут же вздрогнул и, ощутив себя виновным, сел на кровати, боясь даже поднять глаза, словно один его взгляд мог что-то разрушить. Лучшее, что он мог, это просто молчать и не двигаться.

Рука матери легла на его плечо, а губы коснулись макушки.

− Все хорошо, милый. Тебе нужно поесть.

Она вскользь коснулась его лба, проверяя нет ли жара. Жара не было, но детская рука, поймала ее руку, чтобы тут же отпустить.

Слова благодарности застряли в горле Каина.

− Братик, ты здоров? – тут же спрашивал Авель.

− Да, все хорошо, − отвечал Каин, спешно смахивая слезы, поднимая голову и улыбаясь брату, будто бы ничего никогда не случалось.

Он всегда так делал, не позволяя себе слабину. Было даже сложно вспомнить тот давний случай, от которого пошла эта привычка. Он не помнил, почему чуть не расплакался при всех, но помнил давление этих слез, жесткий взгляд отца и безжалостное «Не смей»! Вот он и не смел по сей день. Не позволял себе плакать там, где это могут увидеть. А если тошнотворный давящий ком не отступил, он уходил подальше от дома, чтобы просто выплакаться. И если мать замечала красноту глаз, приходилось придумывать какую-нибудь невероятную историю, только бы не говорить правду. Теперь глаза еще не были красными, и врать не приходилось, но ком еще давил, мешая искренне улыбаться, а все верили в его ложь. Как всегда.

Мать еще раз накрыла на стол, ради старшего сына, а младшему, уже сытому, дала задание:

− Авель, достань из сарая все корзины, хорошо?

Мальчик кивнул и выбежал на улицу, а Ева села рядом с Каином, что устало смотрел в тарелку. Отсутствие аппетита было странным, притом что мальчик каждый день выполнял ту или иную работу, но есть действительно не хотелось, так же как и спать.

− У тебя с отцом что-то случилось? − спрашивала мягко мать, наблюдая за сыном и не торопя его.

Этот вопрос странно повлиял на Каина. Что-то внутри тут же сжалось, а ком у горла стал еще сильнее, мешая дышать. Вновь захотелось заплакать, но вместо этого он взял ложку и начал есть, думая что ответить. Мать была к нему добра, и хотелось быть с ней честным, но сказать было нечего. Ничего не произошло, просто Каин чувствовал себя уставшим.

− Он опять бил тебя?

Каин отрицательно покачал головой и положил на стол деревянную ложку, так ничего и не съев. В горле стояла тошнота, внезапно ставшая невыносимой. Хотелось бежать и дышать так, словно сейчас ему не позволялось даже это. Он не врал. Отец действительно не бил его, порой мог больно схватить за ручку или небрежно отмахнуться, но не бил. Иногда мальчику, правда, казалось, что еще чуть-чуть и его действительно ударят, но его лишь ругали. Жаловаться было не на что, и мать больше ничего не спрашивала, только мягко погладила его светлые волосы. От этого касания стало чуть легче, и он все же решился спросить:

− Я плохой человек?

Ева не спешила отвечать. Она просто обняла его и молча гладила по голове, пока не появился младший с радостным объявлением о выполненной работе.