От Калмыцкой степи до Бухары - страница 34
Туркмены неумело пытались создать оросительную ветвь по мервскому оазису: то воды совсем нет, то происходят страшные наводнение и благодаря тому, расширяются, зловредные болота. И это в одной из наиболее когда-то плодородных местностей земного шара!
Средневековая культура тут славилась высоким развитием. По словам Хэзера в его «Lehrbuch der Geschichte der Medizin», пока в Европе врачебное искусство стояло на степени знахарства, когда там (за исключением Византии) еще и не думали о больницах, - они уже с IX-го века в образцовом виде существовали в Мерве. Здесь же обретались богатые книгохранилища. «В них, пишет Якут, я провел около трех лет, забыв в наслажде- /151/ ниях чтения и отечество (Запад), и семью, набирая материалы почти для всех моих сочинений». Гостеприимство жителей, обилие духовных интересов, переполнение школ выдающимися наставниками - все услаждало пребывание в городе, издревле служившем очагом цивилизации на пороге Турана. Единственное, на что можно было жаловаться, это на лихорадки, на нездоровый климат.
По мнению Якута, мервские книжные сокровища смело могли поспорить своим значением с любым центром ислама, стоили громаднейших денег. Важное место занимали коллекции рукописей некоего Атика-бен-Абу-Бекра, который начал с роли мелкого торговца на рынке, а сделался одним из вельмож Синджара. Насколько населен быть Мерв той эпохи, показывает число убитых тут при нашествии монголов: по свидетельству восточных историков, жертв насчитывалось до миллиона трехсот тысяч! *[U20] ). Пощадили всего 400 лучших ремесленников и художников, отослан- /152/ ных в Чингизову монгольскую столицу Каракорум (вероятно, близ китайского рубежа, Иркутской губернии или Забайкальской области).
Не взирая на неслыханные бедствия, город, в силу своего географического положения, всегда опять вставал из развалин, но померкнувший блеск уже труднее бывало вернуть, а пожалуй что и вовсе не удавалось.
Мерв делается лакомым куском для Бухары, Хивы *[U21] ) и Персии. Чаще им овладевала последняя, однако борьба эта лишила его жизни. Скоро ли узнается в подробностях прошлое оазиса? Ведь, кроме археологии, есть еще надежда и на литературу в соседних странах, оспаривавших его друг у друга. Она наверно заключают массу малоизвестных любопытнейших данных...
После осмотра гробницы Синджара, между обломками старины мало видишь достопримечательного. Остаются еще две удивительно красивые стены (в них вделаны арки, покрытые изразцами) и подле них две синевато-серого цвета могилы, с сохранившимися арабесками и надписями. Обе хорошо уцелели, именуются ту- /153/ земцами «сахабабуридал» («обезглавленные»), т. е. подразумевается, что тут покоятся мусульманские «святые», пострадавшие за веру. Но когда? по какому поводу? Это все пока ждет выяснения.
Среди безлюдья, вдалеке от железнодорожной станции, выделяется жилье, нечто вроде караван-сарая, места отдохновение для путешественников. Сумрачная постройка, с огородом вблизи, двориком и чем-то отдаленно напоминающим комнаты, затем несколько грязно одетых необщительных туземцев - вот он, пункт, издавна будто бы привлекающий сюда богомольцев. Говорят, в XVI веке его посещали великий правитель Бухары - Абдулла и хивинский хан.
На небольшом возвышении, под крышей, подпираемый столбами, стоит гроб‚ завернутый в ковер. Здесь лежит знаменитый некогда врач хаджа Юсуф Хамадани; здесь же богатый ревнитель Мехмет Хуссейн Херати устроил мечеть.
Возвращаешься на линию, к ожидаемому поезду, - и невеселые мысли роятся в голове. Успеет ли европейское знание вовремя, пока не поздно, осветить касающееся мервских городов? Дело разрушения идет вперед весьма быстрыми шагами. То ищут кладов, то сно- /154 / сят старые сооружение ради материала для новых.
Кое-где выделяются одинокие безвестные могилы каких-то до ныне чтимых народом лиц. Уверяют, будто приношение им, в вид кусочков мрамора или горстей земли, иногда доставляются из Мекки. Отчего бы и нет? Разве расстояние что нибудь значит на «медленном» востоке?
Немного лет назад, когда О’Донован, бравируя смерть, пробрался в Мерв, тут в развалинах главная опасность угрожала от разбойников-туркмен племени Эрзари. В данную минуту отсутствует даже и такая поэтическая подробность. Довольствоваться надо воспоминаниями о том, стараться себя уверить в благотворном влиянии будущего.