От края и до края. Сказки народов Советского Союза - страница 56

Семь дней и семь ночей вино лилось, сто музыкантов на том пиру играли, сорок арабов за столом прислуживали.

Весёлый был пир. Пусть и вас никогда не покинет веселье.

Жил когда-то купец. Богато жил. Много было у него всякого добра. Ковры в доме у купца — персидские, посуда у него на столе — китайская, халаты на самом купце — из Турции, слуги у купца — из Индии.

Куда ни поедет купец, отовсюду привезёт себе что-нибудь на память.

И жил в доме у этого купца соловей. В клетке жил. В большой, красивой клетке. Стены клетки из серебряных прутьев сплетены, крыша хрустальными плитками выложена, пол золотым песком усыпан.

Ничего не жалел купец для своего соловья.

Каждый день — на заре, в полдень, и на закате — слуга приносил соловью студёной воды в перламутровой раковине и отборного зерна на янтарном подносе. И жил себе соловей без горя и забот, припеваючи. А уж петь он был из всех мастеров мастер.

«Да ведь ему живётся у меня лучше, чем на воле», — думал купец, слушая, как весело поёт соловей.

Вот однажды собрался купец, по своим торговым делам в чужеземную, заморскую страну.

Узнал об этом соловей и просит купца:

— Послушай, хозяин, ты всегда был добрым со мной, никогда ни в чём не отказывал. Исполни же и на этот раз мою просьбу. Ты ведь едешь ко мне на родину. Там, в гранатовом саду, живёт моя родня, все мои братья и сёстры. Пойди к ним, купец, и скажи, что я шлю им многое множество поклонов. Да ещё скажи, что я жив-здоров и ни на что не жалуюсь.

— Хорошо, — сказал купец, — непременно сделаю, как ты просишь.

И отправился в путь.

Вот приехал он в ту заморскую страну, распродал свои товары, накупил разных диковин и, когда кончил все свои торговые дела, отправился разыскивать сад, о котором говорил ему соловей.

Ходил, ходил, и пришёл, наконец, в сад редкостной красоты.

Цветов там — видимо-невидимо. Гранатовые деревья точно красной краской выкрашены, столько на них плодов. Воздух кругом сладкий, душистый и словно дрожит весь от соловьиного пения.

Присмотрелся купец и видит: на каждой веточке сидит соловей и звонким голосом выводит свою песню. А уж один так заливается, такой трелью рассыпается, что хочешь не хочешь, а заслушаешься.

«Ну, этот, наверное, сродни моему певцу», — подумал купец и, подойдя к дереву, крикнул:

— Послушай, соловей! У меня дома в серебряной клетке живёт твой брат. Он велел передать тебе и всем своим братьям и сёстрам многое множество поклонов, да ещё велел сказать, что сам он жив-здоров, ест сытно, пьёт сладко и ни о чём не тужит.

Услышал соловей эти слова и, точно подбитый, упал на землю.

Не знает купец, что и делать. Нагнулся к соловью, а он уже не дышит. Крылышки раскинул, клюв разинул, лежит — не шевелится. Мёртвый лежит.

«Эх, зря я ему о брате напомнил, — подумал купец? — Видно, очень уж он горевал да скучал по нём… Ну, да теперь беде не поможешь».

Поднял купец мёртвого соловья и бросил его подальше в траву.

А соловей, чуть только ударился о землю, так сразу и ожил. Вспорхнул на дерево, защёлкал, засвистал и, с веточки на веточку, с дерева на дерево, полетел в глубь сада.

— Куда же ты? Постой! — закричал купец. — Скажи мне, что передать твоему брату? Ведь он ждёт не дождётся от тебя весточки!

Но соловей ничего ему не ответил и, весело распевая, скрылся в густой зелени.

Печальный приехал купец домой.

— Что, хозяин, передал ли ты мой привет? Привёз ли мне весточку от моей родни? — спросил его соловей.

— Твой привет я передал, — сказал купец, — а вот тебе привета не привёз. Видно, твоя родия совсем знать тебя не хочет. Твой брат даже слушать меня не стал. Чуть заговорил я о тебе, он сразу прикинулся мёртвым. И ловко так — крылья раскинул, клюв разинул — нипочём не догадаться, что живой. Ну, я и бросил его подальше в траву. А он вдруг ожил, да и полетел от меня прочь… Тебе даже спасибо за привет не сказал.

Услышал это соловей и загрустил. Целый день не ел, не пил, голоса не подавал.

А на утро, когда слуга принёс соловью студёной воды в перламутровой раковине и отборного зерна на янтарном подносе, соловей мёртвым лежал в клетке.