От края и до края. Сказки народов Советского Союза - страница 57

Чуть не заплакал купец с горя.

Уж чего только он не делал, чтобы оживить соловья! Сам ему воду в клюв вливал, и на солнышке грел, и на траву выносил, — очень уж он любил своего певца!

Да только как ни старался купец, а ничего не помогло. Умер соловей.

Тогда позвал купец слугу и велел ему унести мёртвую птицу подальше от дома. Слуга так и сделал. Отнёс соловья за ограду, куда сваливают всякий мусор, и там бросил.

А соловей, чуть только ударился о землю, сразу встрепенулся, ожил и, весело распевая, полетел к себе на родину.

— Спасибо тебе за добрый совет! — крикнул он на прощанье купцу.

Ведь это купец, сам того не понимая, рассказал соловью, как вырваться из неволи. А чего не понял купец, о том догадался соловей.

Жила-была женщина. День и ночь она работала, чтоб накормить и одеть трёх своих дочерей. И выросли три дочери быстрые, как ласточки, лицом похожие на светлую луну. Одна за одной вышли замуж и уехали.

Прошло несколько лет. Тяжко заболела старуха-мать, и посылает она к своим дочерям рыжую белочку.

— Скажи им, дружок, чтоб ко мне поспешили.

— Ой, — вздохнула старшая, услыхав от белочки печальную весть, — ой! Я бы рада пойти, да мне надо сначала почистить эти два таза.

— Почистить два таза?! — рассердилась белочка. — Так будь же ты с ними вовек неразлучна!

И тазы вдруг вскочили со стола и обхватили старшую дочь сверху и снизу. Она упала на пол и уползла из дома большой черепахой.

Постучалась белочка ко второй дочери.

— Ой, — ответила та, — я сейчас побежала бы к матери, да очень занята: надо мне к ярмарке холста наткать.

— Ну и тки теперь всю жизнь, никогда не останавливайся, — сказала белочка.

И вторая дочь превратилась в паучиху.

А младшая месила тесто, когда белочка постучалась к ней. Дочь не сказала ни слова, даже не обтёрла рук. побежала к своей матери.

— Приноси же ты всегда людям сладость и радость, моё дорогое дитя, — сказала ей белочка, — и люди будут беречь и любить тебя, и детей твоих, и внуков, и правнуков.

И правда, третья дочь жила много лет, и все её любили. А когда пришла ей пора умереть, она превратилась в золотую пчёлку.

Всё лето день-деньской собирает пчёлка мёд людям, и передние лапки всегда в сладком тесте. Зато зимою, когда всё вокруг гибнет от холода, пчёлка спит в тёплом улье, а проснётся — ест только мёд и сахар.

Жил когда-то на свете богатый старик. И был он такой скупой, так дрожал над каждой копейкой, что никогда даже мяса на обед не покупал, а одну только печёнку, потому что стоила она на целый пятачок дешевле. За то и прозвали старика Джигерджи, а это значит — печёнка.

На базар он всегда сам ходил, жене денег никогда не доверял. Что он купит, то жена на обед и сготовит. Что жена на обед сготовит, то старик на три обеда разделит.

Беднее бедного жили. Во всём себе отказывали.

А уж о том, чтобы гостей позвать и угостить их, об этом и говорить нечего. Джигерджи скорее бы удавился, чем кому-нибудь дал крошку со своего стола. Правда, и охотников до его угощения не находилось. Соседи от него, точно от злого шайтана, шарахались. Да что соседи! Соседские собаки, и те обходили его дом стороной. А Джигерджи и рад тому.

Одна только забота у него на сердце. Ведь как ни ловчись, как ни вертись, хочешь не хочешь, а всё равно деньги из сундука вынимать приходится. Взять, например, печёнку, — она, правда, дешевле мяса, а всё равно денег стоит, хоть раз в неделю покупай её, хоть раз в месяц.

И вот додумался Джигерджи, что если покупать печёнку не на базаре, а прямо на скотобойне, можно каждый раз выгадывать, по крайней мере, целую копейку.

Скотобойня была далеко за городом, но чтобы не переплачивать лишней копейки, отправился Джигерджи в путь за дешёвой печёнкой.

Идёт он по пыльной дороге час, идёт два часа, идёт три часа. Пот с него ручьём льёт. Ноги подкашиваются. Совсем из сил выбился, бедняга. Нет-нет и остановится, чтобы дух перевести. А как подумает, что ещё одна сбережённая копейка останется лежать в сундуке, сразу у него на душе делается веселее и ноги быстрее идут.

Наконец, пришёл он на скотобойню.