От одного сладкого страха, до двойной горькой любви - страница 16

====== Глава 2. Часть 7. ======

Девочка лежала на розовой кроватке. Сладкий запах монотонно бродил по комнате. Всюду были раскиданы страницы книги, которую когда-то подарила Стефани её мама. Страницы, — на которых изображались цветастые картинки пляжей, лесов, джунглей, — были разбросаны, потому что Стефани решила немного приукрасить комнату для клоуна, но в процессе устала. К счастью, её личного подкроватного монстра не было рядом, этот хищник с удовольствием поедал очередную жертву, играющего в прятки со своими друзьями, но заплутал. Этот лес, имеет плохую привычку представлять из себя живое существо, во всём потакал своему жителю.

И тут, девочка услышала знакомую мелодию, наигрывающееся в соседней комнате. Стефани затаила дыхание, предвкушая очередную волну той гнетущей тоски, что она испытывала до встречи с Пеннивайзом. Океан отрицательных эмоций, сам по себе стал представляться Стефани, как что-то существенное, желающее содрать тонкую плёнку детского сердечка, как это описывал Пенни. Она уже представляла, как мать сидела рядом с проигрывателем, сжимая в дрожащих руках бутылку пива, и тихо плакала, переживая ссору с мужем, вслушиваясь в великую композицию «К Элизе» Л. Бетховена. И вроде казалось бы, что оба родителя, несут свою лепту в усугублении их отношений, но они так и не разведутся. Хорошо что Стефани сказали, что её родители умерли от алкоголя, но зачем-то умолчали, что родители, просто-напросто, поубивали друг друга. В прямом смысле этого слова.

Девочка потянулась ножкой к полу, тихонько встала на ноги, словно боялась кого-то разбудить, — хотя, никто и не спал, — аккуратно приоткрыла дверь, и посмотрела в приоткрытую дверь на правой стороне коридора, где и находилась спальня родителей. Желаете спросить: «А почему тогда, Пеннивайз не заставил её родителей поменять своё отношение к алкоголю, и к дочери?». Поверьте, ответ понятен, но не людям. Пеннивайзу нравилось наблюдать за её страданиями. Ему нравился, хоть и неприятный, привкус страдания маленькой девочки. Чёртов гурман. Тем не менее, есть ещё одно оправдание объяснение клоуну — он не знал как это делать, но я не говорю, что он этого не умел.

Стефани подошла к этой двери, осторожно открыла её, и увидела картину, что я вам и описывал. Девушка сидела на кровати, одной рукой проводила по лицу, другой держала бутыль. Её светлые длинные волосы небрежно спускались по спине.

— Мама? — голосок маленькой девочки был настолько тих, что она лично его не расслышала. — Мамочка? — куда увереннее сказала она. Её сердце билось быстро, но не от страха, а от волнения. Мать повернула голову. Зелёные глаза были матовые, словно глаза иссохшего трупа — мумии. Совершенно не походили на яркие глаза Стефани. Если бы Пеннивайз проснулся раньше, скорее, он бы повторил историю Стефани с её матерью, ведь её мама была такой же, как и сама Стефани. Отдалённая от людей, отдалённая от себя, друзей. Одинока и вкусна для гурманского вкуса клоуна. Но алкоголь запустил личность, как и тело этой девушки, и теперь, она ничем не примечательна для клоуна, как и остальные.

— Уходи… Ошибка… — тихо сказала она, и музыка звучащая из проигрывателя, как всегда, прикрывала все самые болезненные слова, являющееся для многих ножом.

— Мама, тебе плохо? — спросила вновь девочка, ещё громче, стараясь, чтобы мама услышала её. Нет, она не старалась перекричать музыку, она старалась докричаться до матери. До её мамы.

— Уходи! Оставь меня! — крикнула мать, из-за чего, Стефани отпрянула от двери, и быстро ушла к себе. Там, сидя на кровати, прижимая к себе колени, тихо шмыгала носом и плакала, до тех пор, пока не пришёл Пеннивайз, не сел рядом, и приобнял её.

Знаете, что я могу сказать? У Стефани есть тот, кто может обнять. Кто может успокоить. И у её матери, тоже бы был такой, если бы она была такой же смелой, как и её дочь. Не могу сказать, что водить дружбу с монстром, — убивающих детей, — хорошая идея, тем не менее, он единственный, кто мог успокоить девочку. У матери Стефани был такой человек, именно от него она забеременела, но тот уехал, звал её с собой, но мать Стефани боялась перемен, и ребёнка. Вот и нашла пьяницу, которого, так толком и не любила…