От одного сладкого страха, до двойной горькой любви - страница 17

Просыпаясь от свистящего звука рядом с собой, Стефани закинула руку, с предвкушением, что наткнётся на мягкую и тёплую грудь Пеннивайза. Но ощутила лишь пустоту. Открывая глаза, никого не увидела рядом с собой. Гнетущее чувство не удовлетворённости, потерянности и жуткого одиночества. Но свистящий звук продолжал где-то вдали насвистывать сам по себе. Она лениво встала, потянулась, прохрустев позвоночником, и направилась в сторону странного звука.

В коридоре, она уже увидела виновника. Это был её старый друг — Майк Андерсон. Он спал на диване, с включенным телевизором, и поэтому издавал этот звук. Стефани легко улыбнулась, и приблизилась к нему. Её рука невольно опустилась к его щетине, и прогладила. После чего, она взяла пульт, вырубила телевизор, и отправилась принимать ванну.

Тёплая вода мягко обволакивала тело девушки, и на её боку красовался уродливый шрам, который казался для Стефани ужасом. Удаление этого шрама требовалось от девушки время и деньги. Может, то и то она имела, но почему-то отдёргивала себя от идеи и находила оправдание, словно кто-то внутри отговаривал это делать. Время от времени, как сейчас, она стояла перед зеркалом, и рассматривала шрам. В те времена, она ненавидела кого-то или что-то, что сотворил с ней такое, ей казалось, что Оно должно заплатить за это уродство. В данный момент, уже зная виновника, шрам не представлялся ей страшным. Возможно, даже наоборот, розовые очки превратили шрам, в своего рода, украшение.

Сердце вдруг так сильно стало колотиться, что она слышала этот ритмично-быстрый звук в ушах, холодный пот прыснул по спине, хотя в ванной комнате жарко после горячей ванны, руки и ноги стали трястись — и всё это из-за одной мысли, что пронеслась у неё в голове той же скоростью, с которой даже клоун не смог бы прочесть — «Это всё ненастоящее».

Одна мысль о том, что это лишь игры этого старого чудовища, которому стало скучно. Он ничего о себе не говорит, она о нём так мало знает. Вдруг, и в самом деле, это лишь игра, и она закончится тогда, когда всё вспомнит. «Но ведь сам сказал, что это может всё закончится, когда все воспоминания вернуться ко мне» — голос в голове сам решил это сказать, хотя сердце Стефани закрыло свои уши. В ней теперь борются два противоречия — Маленькая Стефани и Взрослая Стефани. Всё что она так любит, может оказаться в опасности.

Как тут же, вновь дрожь по телу, только теперь не от страха, а от прозрения: «Я… Люблю… Пеннивайза? Хищника-клоуна, который ест детей?»

— Тёть Стеф! — вдруг Розалия открыла дверь в ванную комнату, чем и смела все мысли Стефани с головы, и заставила её подпрыгнуть. Пока Стефани старалась опомниться, и справиться с неожиданным всплеском адреналина, который её разбудил лучше, чем ванна, Розалия посмотрела на шрам в боку её тёти, обещая отомстить монстру. — Прости, я не хотела, стоило постучать.

— Да… Стоило. Что-то случилось? — спросила Стефани, и стала одеваться. Натягивая на себя нижнее бельё, тёплые джинсы и мягко-голубой свитер.

— Просто, дядя Майк приготовил завтрак. — сказала Розали, смущённо отводя взгляд от созерцания тела её тёти.

— Секунду… — Стефани звякнула ширинкой джинс, вновь оглядела себя в зеркало и улыбнулась. — Пошли.

— Всё хорошо? — вдруг, обеспокоенно сказала Розали. Естественно, сердце девочки было не на своём месте. Небольшие знания о прошлом тёти, о клоуне-монстре, заинтересованном ею, да и ещё вчерашний инцидент с Робертом Греем, который, видимо, нравится Стефани. А как же, ведь за невинной маской симпатичного парня, кроется, ой какое, не симпатичное, восьминогое существо.

— Да? А почему ты спросила? — неуверенно ответила Стефани, выходя из ванны, вместе с Розали, направляясь на кухню. Та решила промолчать. Если ответ тёти столь непринуждёнен, то не стоит докапываться.

На кухне их встретил запах подгорелых гренок, зелёный чай и жаренного бекона. Вся еда разложена аккуратно по тарелочкам, для трёх человек, а зеленый чай налит в фарфоровую чашечку. Майк Андерсон стоял рядом со свои «творением» и неловко улыбался, проклиная себя за неумение готовить. Холостяк холостяком, но никто не говорил, что он питается дома. Сомнительное кафе «Fresh Lemon» за подворотнем утром, ресторан «Grillby’s» напротив дома в обед, и неподалеку бар «Bee Sting» на ужин, а уж если лень было куда-то отправляться, то заказывал на дом — и это всё в Нью-Йорке. Готовить приходилось крайне редко, и в последний раз он делал это, когда ему исполнилось 20. Конечно, он бы лучше сходил в центр города, — где сконцентрированы все здания для еды, так как город небольшой, — и принёс пончиков с кофе (который бы остыл). Но нет, ему хотелось произвести впечатление, теперь уж, неумёхи.