От судьбы не уйдёшь - страница 9
Он сложил молитвенно руки, посмотрел вверх, покачал головой и, немного успокоившись, сказал Тео:
— Хочешь ты того, или нет, но ты понимаешь, что я имею в виду.
— Да, да, я знаю, Пит… что мы достойны сожаления. Именно это ты хочешь сказать, не так ли?
— А разве это не так, Тео, если быть честным?
Теодор рассмеялся. Он мог это себе позволить со счетом 3:0 за спиной. А Пит, со счетом 0:3, наоборот оказался в невыгодном положении и не мог позволить себе иронизировать.
Незаметно наступил момент, когда оба поняли, что лучше снова вернуться к нормальному разговору. Поэтому они «зарыли топор войны» и снова стали друзьями.
— Чем занимается Бина? — спросил Пит.
— Вяжет.
— А Марианна?
— Читает.
Теодор сделал большой глоток и спросил:
— А твоя Ингрид, как у неё дела?
Ингрид была супругой Пита. Она лежала в больнице, где ей должны были удалить матку. Пит познакомился с Ингрид, когда служил солдатом в Гельзенкирхене, и поэтому остался здесь. Гостевой дом, которым управлял Пит, достался Ингрид по наследству, так как она происходила из старой гельзенкирхенской семьи, владевшей трактиром. Несколько месяцев назад она стала жаловаться на боли в нижней части живота.
— На следующей неделе она вернётся домой, — ответил Пит.
— Она довольна?
— Да, — протянул Пит, — но …
— Что но?
— У неё всё почти нормально… в душе, понимаешь. В душе, а не в теле.
— Ты должен ей сказать, чтобы она не наделала глупостей, Пит.
— А что я всё время делаю, как думаешь? Всякий раз, когда я с ней говорю, то говорю именно об этом.
— Не помогает?
— Нет.
— Но ты говорил, что операция прошла успешно.
— Со слов врачей — да, — Пит скептически пожал плечами. — Но ты же знаешь, они всегда так говорят.
— Только не начинай опять про это, Пит, — заявил Теодор голосом, полным оптимизма. — Сейчас хирургия не то, что раньше, когда даже против аппендицита врачи были бессильны. Сегодня они делают такие вещи, что и не поверишь.
— Но не с раком.
— И с раком тоже.
Пит промолчал. После водки на душе у него было скверно, и он, в виде исключения, налил себе ещё одну рюмку.
Теодор обдумывал, что можно ещё сказать в такой ситуации. Слова утешения здесь явно не к месту.
— Пит, — сказал он, — я тебе рассказывал про мою сестру, что живёт в Майнце?
— Та, что замужем за агентом по продаже вина?
— Да.
— И всегда тоскует по Гельзенкирхену?
— Да. А ты знаешь, что с ней случилось восемь лет назад? Нет, ты этого не знаешь!
— Что же?
— У неё только одна грудь.
Молчание. Пит посмотрел озадаченно.
— Дело дрянь! — произнёс он.
— Она, конечно, не хочет, чтобы об этом кто-либо знал, — продолжил Теодор. — Но вы незнакомы, поэтому я могу тебе это сказать в виде исключения. Хочешь знать, почему я это делаю?
— Почему?
— Для этого есть две причины. Первая заключается в том, что она живёт уже восемь лет, и это доказательство того, что врачи сейчас могут бороться с раком. А вторая — что она сейчас охотно поменялась бы с кем-нибудь, у кого нет матки, чтобы иметь две груди. Вот об этом твоя Ингрид должна думать.
Пит молчал.
— И ты прежде всего, — добавил Теодор.
— Ты полагаешь, что я ни о чём другом не должен думать, кроме как об этом чёртовом раке? — спросил Пит.
— Нет, конечно, — охотно переменил тему Теодор. — В следующую субботу франкфуртцы останутся ни с чем.
— Ты так думаешь?
— Да.
— Ты знаешь, о них нельзя говорить так однозначно. Это самая своенравная команда Бундеслиги. Один раз они могут сыграть отвратительно, а потом сметают всех противников, как чемпионы мира.
— Но только не в следующую субботу, Пит.
Оба опять погрузились в футбол, общую для них тему, и отвлечь Пита можно было только этим. Теодор знал, с кем имеет дело. (Пит, конечно, тоже.)
— Почему ты в этом так уверен, Тео?
— Потому что я знаю, против кого они должны будут играть.
Пит вопросительно посмотрел на Теодора. Он был не в курсе, так как больница и связанные с этим переживания отвлекли его от программы Бундеслиги на некоторое время; это его сейчас не волновало.
— Ты ведь тоже знаешь это, Пит, — сказал Тео. — Не смотри на меня так.
— Если честно, то не знаю, Тео. Последние два-три дня я вообще об этом ничего не знаю. Они играют на чужом поле?