От судьбы не уйдёшь - страница 10

— Да.

— Где? Может в Мюнхене против баварцев?

— Нет, — ответил Тео и улыбнулся.

— Где же?

— В Кёльне.

Тео рассмеялся. Пит — тоже, и произнёс:

— Ты мошенник, Тео.

— Пит, — заверил его Тео, — ты можешь мне поверить. Я убеждён в том, что «Кёльн» выиграет.

— Тогда и «Шальке» выиграет, — отплатил ему Пит.

— Однозначно.

— Правда я не знаю, против кого они играют.

— Против «Баварии».

— Где? Дома или в Мюнхене?

— В Мюнхене.

Установилась напряжённая тишина и через некоторое время Пит произнёс:

— Теодор!

Редко, когда Пит называл своего друга «Теодором», и это указывало на серьёзность момента. То же самое означало, когда Бергер произносил не «Пит», а «Петер».

— Да? — ответил Тео.

— Я должен поправиться, Теодор.

— В каком смысле, Петер?

— Они не смогут выигрывать эту игру. Какую-либо другую — да, но не эту.

— Ты говоришь о кёльнцах?

— Нет, к сожалению о «Шальке», Теодор.

— Мне тоже жаль, Петер. Ты действительно думаешь, что я считаю гамбургцев слабее, чем твои кёльнцы?

— Вот теперь ты опять показываешь своё истинное лицо.

— Так же, как и ты своё.

Так они обменивались шпильками, пока Тео Бергер не почувствовал, что наступило время идти домой. Когда это произошло, он вызвал такси, так как «загрузился под завязку». Это не означало, что он совсем не мог уже передвигаться. Нет, такого с ним никогда не случалось. Даже с большим количеством алкоголя в крови он держался хорошо, во всяком случае, в физическом отношении. В моральном плане, правда, не очень.

За своей стойкой Теодор не пил никогда или в очень редких случаях. Он возмещал это у стойки Пита. Пит Шмитц поступал также. Таким образом, это гарантировало, что трактиры, которые им обоим принадлежали, имели безупречную славу.

В такси Теодор испытал то, чего с ним никогда не случалось. Он сел на сиденье рядом с водителем и, страдая от частой икоты, мешавшей говорить, пристал к водителю с рассуждениями о современной торговле людьми.

— Они покупают … и продают их, как … неживой товар.

— Да, — ответил водитель, руководствующийся правилом соглашаться с каждым пьяным пассажиром, даже если не ясно, о чём идёт речь.

— И это я называю со… современной работорговлей.

— Да.

— Может вы знаете другое название?

— Нет.

— Тогда вы со мной согласитесь, что они тоже лю… люди?

— Кто? — спросил шофёр лишь для того, чтобы определить четкие границы, о чём дальше пойдёт разговор.

— Футболисты, — ответил Тео.

— Конечно.

— При этом у нас ещё есть виды на золото в игре против футболистов Италии и Испании.

И тут водитель вынужден был сделать признание, услышав которое Теодор Бергер испытал то, чего никогда до этого не испытывал. Шофёр сообщил, что ничего в футболе не понимает. Он так и сказал:

— Вы знаете, я не интересуюсь этим видом спорта.

Сначала Тео не мог в это поверить. Молчание длилось некоторое время, затем он недоверчиво спросил:

— Чем вы не интересуетесь?

— Футболом.

Как глубоко это задело Теодора, показал его ответ:

— Тогда я хотел бы узнать, что вы… за человек.

— Вполне нормальный, надеюсь, — рассмеялся шофёр.

— Вы не гель… гельзенкирхенец?

— Нет, я здесь родился.

Тео этому не поверил.

— Здесь родились?

— Конечно.

— А «Шальке»?

— А что с ним?

— Это вам ни о чём не говорит?

— Нет.

Тео расстроился. Некоторое время он не знал, что сказать. Если бы он имел дело с шофёром-женщиной, тогда понятно, так как женщины не в счёт. Но когда гельзенкирхенец не интересовался ни футболом вообще, ни «Шальке» в особенности — это выбивало почву из-под ног. Такое ему никогда ещё не встречалось. Даже икота прекратилась. Он не мог в это поверить.

— Вы меня дурачите? — спросил наконец Тео.

— Ни в коем случае, — заверил шофёр. — Как я могу?

Через некоторое время он остановил машину. Они приехали по адресу, который Теодор назвал, когда садился, но Теодор не выходил. Он хотел задать несколько вопросов, чтобы внести какую-то ясность.

— Вы женаты? — прозвучал первый.

— Да.

— Жена строгая?

— Почему?

— Я предполагаю, что это из-за вашей жены. Это она решает, что смотреть по телевизору?

Шофёра этот допрос развеселил, и он рассмеялся.

— Почему?

— Я знаю случаи, когда жёны не позволяют смотреть спортивные передачи.