Отчаянные меры - страница 4

Я распаковала пистолет и по дороге в город держала оба своих орудия наготове. Понятие «город-призрак» обрело совершенно иной смысл. Брошенные машины перегородили магистрали и тротуары, одна даже врезалась в хозяйственный магазин. Я решила, что там мне не найти батареек. Окна были разбиты, полки пусты. Но я не видела ни души, живой или мертвой. Лишь те же самые тишина и неподвижность.

Я шла по улице и осматривалась, гадая, куда подевались все ходячие. Были заперты в своих домах? Блуждали по лесу? Вымерли? Они оставили свой след — проезжая часть и тротуары были окрашены полосами крови, где-то лежали конечности или тела. Я обходила их, отводя взгляд и смотря только вперед. Ну, пока не наткнулась на половину человека, которого назвала Дерзкий, поскольку он волочил ко мне свое искореженное туловище, щелкая зубами и глядя на меня мертвыми мутными глазами.

Я ускорилась, пытаясь определить, где лучше остановиться и провести обыск. Все здания были разграбленными, и моя надежда угасала с каждым шагом. Пока я не поравнялась с магазином игрушек.

Маленький бутик, завлекавший городских детей — на витрине были выставлены такие игры как корнхол, скутеры и маленький тетербол. В магазинах игрушек всегда продавались батарейки, что подарило мне луч надежды, осветивший мое плачевное душевное состояние.

Поначалу меня удивило, что магазин был почти нетронутым, но в итоге я пришла к заключению, что во время апокалипсиса едва ли кому-нибудь нужны плюшевые мишки или пластмассовые динозавры. То, как пыльные куклы смотрели на меня, проходившую мимо, было жутко. Всюду стояли стеллажи с настольными играми и мозаиками. С игрушечными поездами.

Когда я шла мимо глупых кукол, одна из них закричала, попросив меня стать ее мамой, отчего заорала уже я и, развернувшись, ударила ее в жуткое глазное яблоко. Механический голос начал растягивать слова и в итоге стих, как в каком-нибудь проклятом романе Стивена Кинга.

А потом из задней комнаты донесся шум.

Покрепче сжав оружие, я подняла его. Дверная ручка повернулась, и очень грубый явно мужской голос сказал из-за двери: «Я жив и безоружен».

Впервые за два года услышав голос другого человека, я моргнула, и у меня перехватило дыхание. Дверь медленно открылась, и моему взору предстало самое шокирующее и прекрасное из всего, что я когда-либо видела.

У него были длинные светлые волосы, завязанные в хвост и открывавшие лицо, поросшее густой косматой бородой. Яркие синие глаза наблюдали за мной так, словно он по отношению ко мне чувствовал то же самое, что и я к нему. А еще он был высоким, широкоплечим, с узкой талией и во фланелевой рубашке с закатанными рукавами.

Да, вид был прекрасен, поскольку прекрасен был сам мужчина. Но куда сильнее поражало то, что он был живым и стоял прямо передо мной.

Я не могла пошевелиться.

Он же замер с поднятыми руками.

— Ты хочешь меня застрелить?

Сглотнув, я попыталась вдохнуть. Не начни я дышать, либо не смогла бы выстрелить, либо промахнулась бы.

— Зависит от обстоятельств. Ты один?

Он кивнул.

— А ты?

— Неа, в лагере еще одиннадцать человек.

— И ты пришла сюда одна? — выгнул он бровь.

— Конечно, почему нет?

— Я тебе не верю, — с прищуром посмотрел он на меня.

— Сколько ходячих ты убил?

Он улыбнулся, сверкнув зубами.

— Я тоже смотрел «Ходячих мертвецов». Раньше, — его улыбка немного угасла.

Я проигнорировала его комментарий.

— Откуда ты?

— Я ездил из одного горного города в другой и искал живых. Я из Денвера.

— Как долго ты один?

— Шесть месяцев, — его улыбка увяла окончательно, а голос стал суровым и грубым. — Я был со своей сестрой, пока…

Я снова сглотнула, избавляясь от вставшего в горле кома.

— Соболезную.

— Спасибо, — ответил он, все еще стоя с поднятыми руками. — Не могла бы ты не целиться в меня? У меня устали руки, — я медленно опустила пистолет. — А ты откуда? Кажется, ты впервые направляешь оружие на человека, — рассмеялся он. Когда я не ответила, он нахмурился. — Ты ведь в первый раз направляешь оружие на человека?

— Я живу неподалеку, — уклончиво ответила я. — Просто вышла за припасами.

— Все ясно. И в чем ты нуждаешься? Как знать, вдруг я смогу помочь.