Отдых на свежем воздухе - страница 46

Настоятель тут же распорядился внести свечи и поминальную жертвенную чашу, и пока он читал молитвы, а другие монахи пели Последний Псалом, Ринальдо сжег в чаше сначала стопку бумаги со знаками древнего письма, а потом – прядь своих волос, как и должен делать на поминальной службе родич покойного.

И когда развеялся в воздухе дым сожжения, а голоса монахов замолкли, паладин почувствовал радость и облегчение, и понял: душа Анжелико наконец-то ушла к богам и обрела покой.

Редкий случай

Недобрые вести о том, что в окрестностях сальмийского городка Гондомар завелся вампир, поначалу ширились только в виде досужей болтовни. Но когда экономку дона Мендосы нашли в персиковом саду мертвую со следами острых тонких клыков на шее, то болтовня резко перестала быть досужей, а дон Мендоса объявил о большой награде тому, кто упокоит мерзкую нежить. Несколько молодых кабальерос было попытались, но вампир убил одного из них, второму разорвал лицо и выцарапал глаза, а третьему порвал шею и тот чуть не истек кровью, и теперь лежал в беспамятстве в лечебнице при местной Обители Мастера. Так что градоначальник Гондомара отправил сообщение в Коруньясскую канцелярию Паладинского Корпуса. Там думали недолго и отрядили на это дело странствующего паладина Карлеса Туриби. Тот провел в окрестностях Гондомара целую неделю, выискивая вампирье логово, но так ничего и не нашел. А вампир словно издевался: никак себя не проявлял, словно сквозь землю провалился. Паладин Карлес всех, кто хоть что-то знал или видел, расспросил, даже покалеченного кабальеро. Но толку не было: кабальеро не успел ничего разглядеть, тварь подскочила к нему сзади и сразу вцепилась когтями в лицо, а остальные самое большее что видели, так только тень – уродливую, горбатую, с лысой башкой и перепончатыми крыльями. Паладин Карлес вернулся в Корунью с отчетом: мол, ничего не нашел, но на всякий случай вместе с гондомарскими священниками освятили все окрестные кладбища, а сам проверил все старые склепы и развалины. Этот отчет секретарь канцелярии, старший паладин Мануэло Дельгадо, подшил в большую папку, но сказал:

– Рано ты, Карлес, уехал из Гондомара. Надо было до следующего полнолуния там пробыть. По описаниям похоже на вампира-носферату, а они могут в долгую спячку впадать.

Карлес пожал плечами:

– Так я ж все склепы проверил, всё заново освятили. Всегда же так делают – если найти не могут, то обряд очищения проводят. А носферату только на старых кладбищах и заводятся, когда кто-нибудь там какую-нибудь гадость совершит и место осквернит, сами же знаете.

– Вот, – поднял палец старый паладин. – Я бы на твоем месте все-таки понаблюдал. Вдруг кто эту нежить специально призывал. У дона Мендосы врагов хватает, не любят его ни соседние доны, ни поселяне и кабальерос за вспыльчивость и грубость. Его Нинью многие сватали, а он всем отказывал, и очень грубо. А кабальеро Жауме, которого Мендоса поймал с Ниньей на сеновале, вообще выпорол кнутом. Подумай. Может быть, мы имеем дело с хитрой местью? Может, не в экономку метили, а в самого Мендосу? Знаешь же – нежить натравить можно, а если так, то тут еще и магией крови может смердеть. Рано ты уехал, рано…

Паладин вздохнул:

– Ну вот вы всегда всё усложняете, сеньор Мануэло. Хорошо. Завтра опять поеду в Гондомар, вы только мне дорожную туда выдайте, раз я без вызова…

– Выдам, конечно же… Хм. А знаешь что, Карлес: поеду я, пожалуй, с тобой. Разомну старые косточки.

С одной стороны, паладин Карлес этому обрадовался – у сеньора Мануэло большой опыт, его помощь не будет лишней. Но с другой стороны – ему уже семьдесят семь лет, он, конечно, еще вполне бодр и здоров, но возраст-то немалый. А ну как залезут они в склеп, а его там как схватит какой-нибудь прострел или ишиас как раз когда на них, к примеру, парочка высших личей вылезет... Не то чтоб Карлес всерьез думал, будто в склепах на гондомарских кладбищах могут оказаться высшие личи, но ведь всё же может быть. Но возражать Карлес, конечно, не стал – не по чину, да и бесполезно, если уж сеньор Мануэло что решил, то так и сделает. Так что на следующий день оба паладина с раннего утра уже ехали верхом по Старой дороге на Гондомар. Хоть Старая дорога и петляла прихотливо между холмов, то подходя к берегу Сальмы, то удаляясь от него, но даже так до Гондомара было всего полдня пути. Хотя молодому паладину казалось, что это долго, и будь Карлес один, он пришпорил бы коня, проскакал бы до Ператальяды, а там свернул, и через пробитый сквозь холм туннель попал бы в долину Кастель Палао, оттуда поднялся по новой дороге на гребень тамошнего холма, а там по крутому серпантинному спуску спустился бы в Гондомарскую долину. И добрался бы за каких-то полтора, ну два часа. Но предлагать пожилому сеньору Мануэло этакий путь Карлес постеснялся. Он, конечно, знал, что секретарь Коруньясской канцелярии до сих пор весьма неплохо управляется с мечом и каждое утро оббегает тренировочный плац по три-четыре раза, но все равно такой путь для сеньора Мануэло был бы сложноват.