Относительность счастья - страница 3

  На третий день Алмаз, осмотрев территорию, плотно запер двери своей комнаты и, скинув ботинки, лег на кровать. Сон сначала упорно не шел, несвязные мысли хаотично носились в голове и не давали расслабиться. Но в один момент в голове слегка щелкнула, как выключили рубильник и Алмаз моментально уснул.

  Алмаз стоял перед родительским домом: двухэтажный, кирпичный с большим крыльцом. Только этот дом сильно отличался от того, каким он привык его видеть. По стенам длинными щупальцами спускались ржавые потеки. Краска на оконных рамах и фронтоне выгорела, покрылась замысловатой паутиной трещин. Половины стекол не было, а те, что остались, были покрыты мутным налетом пыли. Дом был похож на полуистлевшего трупа, которого забыли похоронить.

  Алмаз поднялся по скрипучим ступенькам и потянул за ручку входную дверь. Не заперто. Внутри все выглядело, так же как и снаружи: полуразвалившаяся мебель с прогнившей обшивкой, толстый слой пыли на полу, длинные гирлянды паутины, свисающей с потолка. Воздух был пропитан сыростью и запахом тлена, как в старом склепе. Алмаз слегка скривился, привыкая к запаху, и прошел к неширокой лестнице мимо гостиной. В доме не было никого. Скрип старых ступенек эхом пробежался по всем комнатам. Поднявшись на второй этаж, Алмаз подошел к комнате, которая когда-то была его. Внутри комнаты было пусто: ни мебели, ни занавесок на окнах, ничего. Только прямо посередине, спиной к нему, в облаке пыли сидела девушка. Её голову закрывал черный платок, но по знакомому силуэту Алмаз узнал Ирину.

  - Ира, - его голос словно тонул в затхлом воздухе. Ира, это я, Алмаз.

  Девушка не поворачивалась и продолжала так же неподвижно сидеть. Алмаз медленно подошел к ней и положил руку ей на плечо. Ирина повернула голову. Некогда красивые серые глаза теперь были закрыты мутной поволокой так, что зрачков абсолютно не было видно. Щеки ввались, от пышных губ остались две узкие полоски почти черного цвета. Из глаз по щекам спускались две струйки застывшей сукровицы. Алмаз слегка отшатнулся, но Ирина безмолвно протянула ему какой-то сверток, который до этого держала на руках. Как только Алмаз взял его на руки, тело Ирины рассыпалось в пыль, лишь одежда опала на пол бесформенной кучей. Сверток почти ни чего не весил, даже ткань, которая на вид должна быть тяжелой, весила меньше шелкового платка. Алмаз приподнял один край ткани и вскрикнул от ужаса. В свертке лежал грудной ребенок, точнее то, что от него осталось. Маленькое тело больше походило на мумию, ручки и ножки были неестественно скрючены. По иссохшей коже ползали, слега поблескивая, жирные опарыши. Алмаз уже собирался выкинуть сверток, но в последний момент ребенок открыл глаза. Неестественно голубые и яркие, они смотрели прямо на него, и казалось, в самую глубину его души.

  Словно выныривая из темной глубины, Алмаз вырвался из цепких лап кошмара. Все тело было покрыто холодными каплями пота. Грудь ходила ходуном, он словно не мог надышаться. Взгляд пронзительных голубых глаз еще долго стоял перед ним. Какое счастье, что это был всего лишь сон, о котором он вскоре забудет и больше никогда не вспомнит. Алмаз потер глаза ладонями и приподнялся с кровати. Стрелки "Командирских" показывали половину пятого утра. Пульс бешено колотился в висках, отдаваясь болью по всей голове. Алмаз подошел к умывальнику и посмотрел на свое отражение в зеркало. Под глазами выступили темные круги, он выглядел очень усталым и изнеможденным. Окатив лицо холодной водой, он попытался привести себя в чувство. Но вода только прояснила зрение и остудила разгоряченный лоб. По коже пробежали мурашки, Алмаз опять явственно почувствовал, что на него кто-то смотрит.

  - Да что это такое. Я, по ходу, окончательно свихнулся. - Алмаз заговорил сам с собой.

  На секунду ему показалось, что отражение в зеркале ехидно ухмыляется, глядя на него. Алмаз не выдержал и, замахнувшись, удар по серебристой поверхности. Раздался звон и в раковину посыпались мелкие осколки. Алмаз застыл на секунду, не заметив сильный порез на руке. Прямо за зеркалом в стене серела небольшая ниша, посередине которой была прикреплена камера видеонаблюдения. Зеркало с обратной стороны просвечивалось, как стекло, и камера снимала все, что происходило в комнате. Алмаз взялся за пластиковый корпус и с силой рванул на себя. Выдирая куски штукатурки, за камерой длинным хвостом, потянулся кабель. Алмаз швырнул камеру в стену, и она разлетелась мелкими пластмассовыми брызгами.