Отраженье - страница 33

И звуки и тени пугали её. Всё это напоминало ей пыточные камеры средневековых монастырей. Ей казалось, что из-за двери тянет сыростью, холодом и ужасом. Она физически ощущала холодный ветер, рвущийся оттуда. А он выходил из-за дверей усталый, измотанный, но довольный и глаза его при этом светились тайным, пугающим предвкушением.

Страх рождал настороженность, а настороженность – ещё больший страх. Всё будило в ней ужас: его восторженный, полный страсти, взгляд; слова; ласки – во всем виделся какой-то тайный, скрытый смысл. Она стала бояться поворачиваться к нему спиной, засыпать возле него… Она не могла больше любить его.

А он, перестав возиться за запертой дверью, стал ещё нежнее и внимательнее. Страсть его, казалось, не знала предела. Он стелился перед ней, как мальчишка, впервые познавший истинную глубину чувств. Но всё это только усиливало её страх и подозрительность. Долго так продолжаться не могло. И однажды, после работы, она не вернулась к нему.

Он звонил, пытаясь выяснить, что произошло. Она отмалчивалась. Она боялась его и боялась ему сказать, что боится. Он встретил её, когда она возвращалась с работы:

– Что произошло? Почему ты оставила меня? Я чем-то тебя обидел?

Она молчала, опустив голову.

– Что же ты молчишь? Скажи хоть что-нибудь.

– Мне пора домой.

– Ты… ты больше не любишь меня?

Я бы тоже хотела это знать – подумала она. В ней боролись два одинаково сильных желания: утонуть в его губах и всё забыть и бежать от него без оглядки.

– Но я могу хотя бы пригласить тебя на кофе?

Почему бы нет – подумала она – Что он мне может сделать в кафе? Не потащит же он меня к себе силой. А ведь я почти хочу этого…. Как мне хочется быть с ним… если бы не эта ужасная комната…. Но нет, он не может быть садистом…. А почему нет? Внешность обманчива…. Иначе, зачем эти цепи, кольца, топчаны…и эти таинственные улыбки и взгляды… Её уже била крупная дрожь.

– Ладно – сказала она вслух – в кафе, так в кафе.

Тихая спокойная музыка. Ласковые любимые глаза. Нежные, осторожные касания. Всё вокруг растворилось и отступило. Она словно вернулась в те, первые дни, их знакомства. Завороженная его близостью, она не обратила внимания, что из кафе они направились к его дому.

Опомнилась она только в прихожей, когда он наклонился, чтобы помочь ей снять туфли. Её прошиб холодный пот. А он, словно подслушав её мысли, сказал: «Не сейчас. Утром. На восходе солнца»

Нет. Всё-таки она любила его. Любила каждой клеточкой своего тела. «Я убегу. Я убегу ночью – думала она – ещё немного побуду рядом с ним и убегу». И, неожиданно для себя, уснула.

Проснулась она от поцелуя. – «Просыпайся, родная, – сказал он – солнце уже почти встало». Она вздрогнула и открыла глаза. Солнечный свет заливал комнату, а он стоял над ней и широко улыбался той странной, предвкушающей, улыбкой и глаза его были полны неутолённой страстью.

Ужас обуял её. Мысли заметались из стороны в сторону как дикие кони, которых пытаются заарканить, загнав в загородку: «Проспала… Уже не уйти… Что…Что делать… Что же теперь делать? – И вдруг холодная решимость пронзила её тело новой дрожью – Я убью его! Я убью его прежде, чем мы войдём в эту проклятую комнату!». Она почувствовала, что холодеет.

– Я сейчас – Сказала она. Зайти на кухню и взять нож было делом одной минуты.

Она подошла к двери, когда он вставлял ключ в замочную скважину. Услышав её шаги, он обернулся. Это был всё тот же странный взгляд, взгляд, который так пугал её, взгляд в котором смешивались таинственность и предвкушение. – Сейчас, дорогая, ещё одна минута – Произнёс он, и голос его дрожал от возбуждения. Он опять повернулся к замку.

Ноги подгибались и почти не слушались её. Тело прошибал холодный пот. Била дрожь. – «Бежать… бежать… бросить всё… бежать. Но как? Поздно. Он уже не выпустит. Поздно. И если я не сделаю этого сейчас, потом и это будет поздно.… Нет… Выхода нет…». Нож вошёл в его спину вместе со щелчком открывающегося замка. Он повернулся, пытаясь что-то сказать. Его глаза были полны недоумения и боли. Горлом пошла кровь, и он упал на пороге распахнувшейся двери