Overlord. Том 1. Король-нежить - страница 49

Да…

Это действительно сбивало с толку.

Если существование НПС, ведущих себя как живые люди, заставляло считать, что этот мир — не игра, то подобные несуразные физические ограничения свидетельствовали об обратном.

В «Иггдрасиле» Момонга, никогда не осваивавший воинские классы, не смог бы просто так вооружиться двуручным мечом. Но если этот мир представлял собой реальность, то здравый смысл подсказывал, что таких запретов быть не должно.

Он встряхнулся и прогнал эти мысли прочь. Информации не хватало, и ломать над этим голову было бессмысленно, ответа всё равно не получить.

— Убери, — приказал Момонга служанке и повернулся к огромному зеркалу, занимавшему всю стену. В нём отразился одетый в мантию скелет.

Казалось бы, когда привычное тело превращается в нечто настолько диковинное и устрашающее, полагалось бы испугаться, но никакого страха не было. Более того, он даже не чувствовал себя неестественно.

Не только потому, что во время игры в «Иггдрасиле» подолгу оставался в этом образе. Была и другая причина.

Ему казалось, что изменения, затронувшие его внешность, так же сильно отразились и на психике.

Во-первых, что-то удерживало его от сильных всплесков эмоций и немедленно гасило их, если они возникали. Кроме того, ослабли его плотские желания. Он не чувствовал голода и жажды, не хотел спать. Нельзя было сказать, что половое влечение исчезло полностью, но даже когда он коснулся мягкой груди Альбедо, его это не возбудило.

Преследуемый ощущением, что он потерял нечто важное, Момонга невольно перевёл взгляд куда-то ниже пояса.

— Не применялся по назначению, в боевых условиях… и пропал?.. — едва слышно пробормотал он, но чувство, звучавшее в его словах, полностью исчезло уже на середине фразы.

«Наверное, все эти перемены, особенно на уровне психики, — последствия свойственной нежити абсолютной стойкости к ментальным атакам», — с исключительным хладнокровием подумал он.

Телом и сознанием он сейчас представлял собой нежить, в которой осталось что-то и от человека. Видимо, именно по этой причине у него сохранились эмоции, но их проявления оказались ограниченными и не выходили за определённые рамки. Стоило опасаться, что если так пойдёт и дальше, его охватит полная бесчувственность.

Но это, разумеется, не было поводом для паники. Каким бы ни оказался мир и в кого бы он ни превратился, его воля осталась несломленной.

К тому же здесь встречались такие существа, как Шалтир, которая просто фонтанировала эмоциями. Рано списывать себя со счетов лишь потому, что он превратился в нежить.

— «Криэйт Грэйтер Айтем»[22]…

Прозвучало заклинание, и на Момонге внезапно появились латные доспехи. Такой тип назывался «максимилиановским», и с виду доспехи выглядели весьма дорогими: блестящие, угольно-чёрные, с золотым и пурпурным орнаментом.

Он сделал несколько движений. Тяжесть распределилась по всему телу, но двигаться это не мешало. Более того, если учесть, что тело состояло из одних костей, то между ними и латами должны были бы остаться зазоры, однако доспехи сидели точно по фигуре.

Выходило, что как и в «Иггдрасиле», он мог носить доспехи, если те созданы при помощи магии.

Восхищаясь про себя великой силой колдовства, Момонга посмотрел сквозь прорези закрытого шлема в зеркало и увидел там самого настоящего воина — трудно было подумать, что на самом деле это маг. Он решительно кивнул и сглотнул несуществующую слюну. В этот миг он чувствовал себя ребёнком, который заранее знает, что родители рассердятся из-за того, что он собирается сказать.

— Я ненадолго отлучусь.

— Ваш эскорт уже наготове, — немедленно отозвалась служанка. Но именно этот её ответ…

Не только ответ, но и всё, связанное с этим, ему не нравилось.

В первый день почётный караул, неотступно следовавший за ним по пятам, вызывал лёгкое ощущение угрозы. Во второй — по-видимому, он несколько к нему привык — его даже распирало от гордости. А на третий…

На третий день он с трудом подавлял печальные вздохи.

До чего тяжко ходить с постоянным сопровождением и смотреть, как каждый встречный низко тебе кланяется.

Он ещё мог вытерпеть непрошеных спутников, но этим дело не ограничивалось. Ему приходилось изображать повелителя великой подземной гробницы Назарик, и он ни на секунду не мог позволить себе выглядеть слабым или жалким. Такое нервное напряжение заметно подточило душевные силы Момонги — обычного, в сущности, человека.