Пациент 35 - страница 44

Пассажиры?

Нет… это были не живые люди, а большие деревянные куклы. И в руках они держали деревянное мороженое.

Как же это я обознался?

Попытался зачем-то вспомнить, какую рубашку носил Алекс, а какую его близнец. Но не вспомнил. Перед носом носилась синяя стрекоза… Отвлекала, путала мысли…

Я попытался отогнать ее, как отгоняют назойливую муху. Не тут-то было.

Она села мне на живот и пролепетала: Как же вы невежливы, господин артист! Разве вы не видите, кто я?

И вправду, это была не стрекоза, а Люси, моя недолгая калифорнийская подруга, выдумщица и забавница, молодая, привлекательная, в белом белье. Она сидела у меня на коленях и жеманилась.

Прощебетала: Посмотри, как тут прекрасно! На острове мормонов всегда лето… переезжай ко мне, будем любить друг друга как в доброе старое время.

Поцеловала меня в лоб и пропала.

В воздухе не осталось даже пара.

Только тепло ее губ…

Потешный наш поезд долго поднимался по спирали на вершину пологого холма.

Я жадно смотрел на живописные окрестности. Хотел насладиться каждой мелочью. Чувствовал, что еще немного… и все это пропадет… исчезнет, как исчезла несколько минут назад моя бывшая подруга… как исчезает все…

Я видел густо-зеленые леса, многоводные реки… долины… хрустальные города… на горизонте — синели заснеженными вершинами горы.

На одной полянке… совсем недалеко от нас… скакали… прыгали… ревели… огромные, неизвестные мне твари… розовые и гнусные. Они играли… с беззаботно резвящимися и не замечающими их голыми людьми. Подбрасывали их как мячики.

В небе над нами мягко скользили летающие тарелки с овальными окнами. Оттуда смотрели на мир… своими умными темно-фиолетовыми глазами… загадочные неземные существа.

Я показал рукой на поляну и спросил моего спутника:

— Что это за твари?

— Спроси лучше сам себя, они твое порождение. В леденцах было только немноожко ЛСД. Вот тебя и глючит. Зеленый тролль называет это коктейлем счастья.

— Где твой близнец? Куда он делся?

— Не было никакого близнеца. Тебе померещилось.

— А почему тут все сверкает?

— Я забыл тебе сказать, что часть парка новые хозяева уже отремонтировали.

— А мамонт откуда?

— Мамонт резиновый. Валяется тут уже двадцать лет. Твое воображение его оживило и поставило перед тобой… и так со всем.

— А тарелки?

— Тарелки собрали из алюминия для хохмы… прошлые хозяева, а ты сам вознес их в небеса…

— А пассажиры почему куклы?

— Это для проверки вместимости поезда… обычная практика.

Спрашивать его о том, почему вокруг нас бабочки порхают и сирень цветет… в середине ноября… было бесполезно. Он бы все свалил на меня. И возможно был бы прав.

Как я и предполагал, чудесный мир вокруг нас был недолговечен.

Мы больше не ехали на поезде, а сидели в четырехместной кабине колеса обозрения в бывшем Парке развлечений. Колесо крутилось с неприятным скрежетом и свистом… как будто ныло или ворчало… мы медленно поднимались к высшей точке.

Никаких холмов и долин вокруг нас не было.

Пропали горы, чудовища, тарелки и другие миражи.

Город вернулся на свое место как резинка рогатки после выстрела.

Вечерело.

Шпрее внизу еще голубела…

На другом берегу — белела колоссальная цементная фабрика похожая на святилище Исиды.

За ней поднимались мощные корпуса теплоцентрали Клингенберг.

У моста через Шпрее по воде гуляли три дырявые металлические фигуры ростом с межконтинентальную ракету.

В центре города торчал проткнутый спицей граненый пузырь телебашни…

Все буднично, знакомо…

Как на старой фотографии.

Место проживания. И возможной кончины.

Откуда-то до меня донеслась сирена скорой помощи.

И тут… я вспомнил…

Вспомнил, что Алекс уже пять лет лежит в коме в больнице города К. после жуткой железнодорожной аварии, произошедшей в Рудных горах. Машинист заснул и пропустил красный сигнал. Автоматическая система не сработала. Произошло лобовое столкновение пассажирского поезда с товарным составом. Алекса буквально четвертовало, а сидевшую рядом с ним Аннету раздавило как мандарин.

Что Аннету похоронили на городском кладбище рядом с стадионом, и я даже присутствовал на похоронах, и многие плакали…

А бедного Алекса собрали по частям хирурги, но восстановить его здоровье так и не смогли.