Падший человек - страница 3
«Давай, - повторила Алиса с легким нетерпением.
«Просто спидер», - сказал Чи. «Белый Порше Тарга, штат Юта, на юг по тройной шестерке в Шипрок. Ничего страшного». Водитель, вероятно, не видел моего поворотника. Нет причин смотреть в заднее поле, когда вы проезжаете ржавый пикап. Тем не менее, это добавило еще одно незначительное разочарование.
Сегодняшний урожай. Пытаться погнаться за спортивной машиной было бы просто унизительно.
«Десять четыре, - сказала Алиса. "Ты входишь?"
«Иду домой», - сказал Чи.
«Лейтенант Лиафорн искал тебя», - сказала Алиса.
«Чего он хотел?» На самом деле теперь это был бывший лейтенант Лиафорн. Старик ушел в отставку прошлым летом. Наконец-то. Спустя примерно столетие. Тем не менее, на пенсии или нет, услышав, что Липхорн его ищет, Чи почувствовал себя неловко и начал исследовать свою совесть.
Он слишком много лет работал на этого человека.
«Он просто сказал, что поймает тебя позже, - сказала Алиса. - Похоже, у тебя был плохой день».
«Совершенно пустой», - согласился Чи. Но это было неточно. Это было хуже, чем пусто. Сначала был эпизод с ребенком в униформе племенной полиции Ют-Маунтин (Чи не хотел думать о нем как о полицейском), а затем была миссис Тусолт.
Дерзкий ребенок. Чи был припаркован высоко на склоне ниже Поппинг-Рок, где его грузовик был заслонен кустарником, и ему открывался длинный вид на дороги нефтяного месторождения внизу. Он наблюдал за забрызганным грязью синим двухтонным пикапом GMC, припаркованным у скотоводческой станции примерно в миле от него. Чи вытащил бинокль и сфокусировал их, и пытался определить, почему водитель припарковался там и есть ли кто-нибудь на стороне пассажира. Он видел только грязь на лобовом стекле.
Примерно тогда ребенок сказал: «Эй!»
громким голосом, и когда Чи повернулся, он был примерно в шести футах от него и смотрел на него сквозь темные и блестящие солнцезащитные очки.
«Что ты делаешь?» - спросил парень, и Чи узнал, что на нем была новенькая униформа полиции племени Юте-Маунтин.
«Я наблюдаю за птицами», - сказал Чи и постучал в бинокль.
Что ребенку не показалось забавным.
«Давайте посмотрим на какие-нибудь документы», - сказал он. С Чи все было в порядке. Это была правильная процедура, когда вы натолкнулись на что-то, что может показаться подозрительным. Он выудил свою папку с удостоверениtм полиции племени навахо, желая, чтобы он не сделал резкого замечания насчет наблюдения за птицами. Это была просто шутка, которую копы слышали каждый день и возмущались. «Он бы не сделал этого, - подумал он, - если бы ребенок не подкрался к нему так ловко». Это было неловко.
Ребенок посмотрел на папку, от фотографии Чи до лица Чи. Ни то, ни другое ему не нравилось.
"Полиция навахо?" - сказал он. - Что ты делаешь здесь, в резервации Юта? А затем Чи вежливо объяснил ребенку, что они не были в резервации Юта. Они были на земле навахо, граница была примерно в полумиле к востоку от них. И ребенок как бы ухмыльнулся и сказал, что Чи потерялся, граница была по крайней мере в миле в другую сторону, и он указал вниз по склону. Спор, который мог начаться, был бы совершенно бессмысленным, поэтому Чи попрощался и снова забрался в свой грузовик. Он уехал, совершенно рассерженный, вспомнив, что Юта были врагами во многих мифах навахо, и понимая почему. Он также думал, что очень плохо справился с этой встречей для действующего лейтенанта, которой он был уже почти три недели. И это навело его на мысль о Джанет Пит, из-за которой он работал для этого дела. Мысли о Джанет всегда немного поднимали его настроение. День, несомненно, станет лучше.
Этого не произошло. Следующей была старая леди Двойсолт.
Так же, как и полицейский из Юте, она подошла к нему прямо за ним, и он ничего не услышал. Она поймала его, стоя у двери школьного автобуса, припаркованного рядом с хоганом Twosalt, и он не мог ничего поделать, кроме как продолжать стоять. там, заикаясь и заикаясь, объясняя, что он гудел в сигнал, ждал и кричал, и делал все вежливые вещи, которые делают для защиты частной жизни другого, когда кто-то посещает дом в большей части пустой страны. И тогда он наконец решил, что никого нет дома. Наконец, он тоже замолчал.