Палач. Смертельное оружие I, II, III - страница 55

Роджер смотрел на старую черно-белую фотографию, на которой были изображены сидящие в баре Мюрто и Хансакер. На них была военная форма. На обороте фотокарточки стояла подпись: «Сайгон, 1965». Оба были молоды и веселы.

Риггс в ожидании напарника медленно прохаживался возле дверей магазина, изредка бросая взгляд в сторону Мюрто.

Роджер положил фотографию на столик, за которым они сидели вместе с Майклом Хансакером, и несколько секунд удрученно молчал. Наконец он поднял голову. Ему было очень тяжело говорить:

— Майкл, вскрытие показало, что Аманду отравили. Далее если бы она не выбросилась из окна, смерть все равно наступила бы через четверть часа.

Хансакер посмотрел на Мюрто полными слез глазами. Во взгляде его было непонимание.

— О чем ты говоришь, Роджер?

Мюрто отвел взгляд, чувствуя себя не в силах говорить на эту тему:

— Ее убили, Майкл.

— Убили? — переспросил Хансакер, словно не веря тому, что услыхал.

— Да, — кивнул головой Роджер.

Хансакер схватился за голову руками и встал из-за стола. Он подошел к окну и стал смотреть на улицу. Мюрто помолчал, затем обратился к Майклу:

— А почему ты искал меня?

Хансакер почему-то замялся и не смог ответить сразу. Этот вопрос привел его в небольшое замешательство.

— Ну, я слышал… — невнятно произнес он, — …кто-то сказал мне… в общем, я узнал, что ты работаешь здесь… И я… я подумал, что… может быть, ты поможешь… ты вытащишь ее и меня…

Мюрто удивленно посмотрел на Хансакера.

— Откуда я мог вытащить вас? — с недоумением спросил он.

Майкл снова замялся:

— Ты ведь знаешь: Аманда была проституткой. И, кроме того, она снималась в кино… В порнографических фильмах. Я подумал, что ты сможешь чем-нибудь помочь ей…

Последние слова он произнес с усилием. Сев за стол, Хансакер вынул из бумажника фотоснимок дочери и, едва взглянув на него, разрыдался.

Мюрто взял его за руку:

— Успокойся, Майкл. Тише, тише.

Хансакер затих, вытирая слезы рукавом пиджака.

— Ты — мой должник, — сказал он, немного успокоившись. — Помнишь, Роджер?

Мюрто как-то отстраненно кивнул головой:

— Да.

Он встал и повернулся лицом к улице. Хансакер надрывным тоном' произнес:

— Я хочу, чтобы ты их нашел, Роджер. Сколько бы их ни было.

Мюрто, не оборачиваясь, смотрел на улицу.

— Пожалуйста, — повторил Хансакер. — Я знаю, что ты можешь это сделать. Найди и убей их.

Мюрто бессильно произнес:

— Майкл, я ведь просто полицейский офицер.

— Мне плевать, — теряя самообладание, нервно сказал Хансакер. — Какая разница? Я знаю, что ты просто полицейский. Я хочу, чтобы ты убил их всех.

Мюрто медленно пошел к выходу. Разговор перешел совсем в другое русло, нежели он ожидал. Хансакер вскочил с места и побежал за Роджером. Нагнав его у выхода, он схватил Мюрто за плечо и резко развернул его.

— Подожди, Родж. Я прошу тебя, — нервно сказал он, держа его за пиджак, — найди их и убей.

Мюрто опустил голову и посмотрел на руку Майкла. Поняв, что так не стоит поступать, Хансакер отпустил пиджак Роджера, смущенно отводя взгляд.

— Ведь ты можешь это сделать, Родж. Не забывай, что ты — мой должник, — Хансакер пожал руку Мюрто.

Тяжело вздохнув, Роджер кивнул головой:

— Да, я твой должник.

Он постарался быстрее распрощаться:

— Майкл, извини, мне пора.

Разговор оставил у Мюрто неприятное впечатление. Его старый армейский друг не был искренним в своих словах. Он явно что-то скрывал. Чтобы спасти Аманду, вмешательства полицейского офицера вовсе не требовалось. Майкл Хансакер был достаточно силен, чтобы вытащить дочь из того болота, в котором она оказалась. За всем этим скрывалось что-то иное. Мюрто был готов поклясться, что Майкл больше боится за себя, чем мечтать о мщении. И потом — почему Хансакер не обратился к нему раньше? Ведь Аманда стала проституткой не три дня назад. И не три дня назад она пристрастилась к наркотикам. За этим скрывалось нечто более серьезное. Однако Роджер пока не знал, что…

Он поправил пиджак и вместе с Риггсом вышел на ули-ЧУ-

Мартин купил в мексиканской закусочной острый бутерброд с рыбой, а Мюрто ограничился банкой диетической кока-колы. Откупорив ее, он сделал несколько глотков, стараясь успокоиться после тяжелого разговора. Риггс откусил кусок бутерброда и, прожевав его, спросил: