Параллели сходятся - страница 17

7

После некоторых признаний по поводу болезненной для меня

темы расскажу о первых театральных впечатлениях и как они

были связаны с моими наивными поисками в области

декоративного искусства. Начинают “проклёвываться” задатки

конструктора. Техника и раскрепощение творческой фантазии.

О разных увлечениях, воспитывающих добрые чувства.

Теперь пора перейти к рассказу, как, скользя по туго натянутой проволоке — воображаемой параллели изобразительного искусства, я вдруг почувствовал, что параллель эта всё время приближается и наконец сходится с другой параллелью, с искусством Мельпомены.

Это относится к моему увлечению театром в самых различных его модификациях.

Как вы помните, сценическая площадка привлекала меня давно. Мне не хотелось перегружать книгу необязательными, но у многих самыми дорогими воспоминаниями “золотого детства”. У меня оно “золотым” не было. И почему-то память отобрала из вороха впечатлений забаррикадированные матрасами окна во время Октябрьских боёв в Москве, свист пуль и отдалённые раскаты орудий. Потом кулацкое село на Тамбовщине, куда мать выезжала как учительница с детской колонией, вместе со мной и сёстрами. Там нам пришлось задержаться надолго. Помню, прятались в погребе, так как повсюду зверствовали бандиты, которых называли “зелёные”. В детском восприятии это название ассоциировалось с лесами, откуда “зелёные” совершали свои набеги. Лишь потом, из книг, я узнал, что бандиты были названы по имени их атамана Зелёного. Впервые я встретился с реальным понятием “смерть” не по книжкам, а в жизни. Я присутствовал на похоронах сельских коммунистов — жертв кулацкого восстания. Раздробленные черепа, изуродованные тела, вытекшие глаза, изрезанные до неузнаваемости лица. Накануне этой зверской расправы слышал набат, видел бегущих в остервенении кулаков с вилами и топорами, разъярённых баб с граблями и косами. Видел даже своих сверстников-ребятишек с кнутами и палками. “Коммунистов поймали!” — слышались зычные вопли. “Бей проклятых!” Откуда-то выволокли их жён и детей, тащили по пыльной улице.

Тогда я не мог понять, откуда у человека могла появиться такая звериная злоба, но сильные детские впечатления порою остаются на всю жизнь и даже определяют мировоззрение уже взрослого человека. Кулаки мстили за ущемление своих собственнических интересов. Впервые я тогда увидел такую обнажённую “правду жизни”, когда собственность владеет всеми помыслами и поступками человека.

Помню лозунг правых уклонистов “Обогащайтесь!” — и мне казалось, что рушатся все завоевания революции. Партия дала отпор реставраторам капитализма.

С тех пор, изучая жизнь в самых разных её проявлениях, я всё больше и больше убеждался, что инстинкт собственника — один из самых опасных врагов человечества. Вот почему в дальнейшей своей работе публициста я так много уделяю внимания этой теме.

Впрочем, сейчас не место развивать эту тему. Желающих познакомиться с ней поподробнее отсылаю к своей книжке “Волнения, радости, надежды”. Теперь же, после этого отнюдь не “лирического” отступления, пора возвратиться в русло спокойного повествования и рассказать, как в моих поисках на какое-то время тесно переплелись увлечения театром и декоративным искусством. Даже мой “супрематизм” можно рассматривать как стремление к декоративности.

Беспредметный орнамент сейчас начинает проникать в интерьеры современных квартир, кафе и других общественных помещений. Сочетание красочных геометрических фигур нашло своё место в декоративных тканях, особенно из синтетики, увидишь их на женских платьях, на летних рубашках юношей. Всё это, конечно, хорошо. А ведь всего несколько лет назад эти модные ткани презрительно называли “абстракционизмом”. Видимо, потому, что мы привыкли к аляповатым цветочкам и на платье, и на чашках, и на эмалированном ведре. Нечего и говорить, что новые декоративные мотивы не могли найти себе применения в двадцатые годы. Правда, позже появились конструктивисты, но я познакомился с их работами главным образом по книжной графике и рекламе примерно году в 1925-м.

Тула всегда считалась “театральным городом”. И в те времена, и позже подбиралась своя хорошая труппа, часто приезжали на гастроли прославленные столичные театры, и знаменитые провинциальные артисты, которых знала вся страна. Больше всего мне нравилась драма, любил комедию, а с оперой и опереттой я познакомился позднее.