Пардус - страница 2

стр.



  - Никто, само пришло.



  Подъехавшие немцы цокали языком, рассматривая косматую добычу. Гепарда посадили в возок и всей охотой стали разворачивать лагерь.



  За весёлым пированьем ели привезённую готовую снедь с серебряных блюд. Дивились непривычным двузубым вилкам в руках рыцарей, пили забродивший хмельной мёд, слушали рассказы монаха-воина дядьки Бориса. Новгородский боярин, на правах принимающего, поднял чарку за здоровье нового малолетнего князя. Тут все, кроме отрока встали и лихо опрокинули в себя питьё. Ближе к вечеру добрались и до кабанятины. Мясо было жёстким, но вкусным, без собачьей вони. Многие откровенно подрёмывали над столом, даже отрок-князь, подперев щеку ладошкой, приятно посапывал. Лишь два дружинника стояли в стороне и с некоторой скукой и досадой осматривали синеющую вечернюю даль. Уснувший от еды и мёда Жирок не усидел на краю лавки и съехал наземь. Отчего тут же проснулся и хлопотливо побежал к своему маленькому обозу.



  - Государь!!! Пардус убежал!



  - Как убежал? - проснулся княжич, - ты что же клетку не закрыл?



  - Я, я, я закрыл. И завязал на ремешок.



  - А ну, стой где стоишь, - раздался голос черноризца, - смотри, стерня примята, кто-то тяжесть нёс, может и кота нашего... Получается, князь, пока мы тут вздремнули, тати пардуса и свистнули.



  - Жирок, бери десяток, скачите по следам! - скомандовал юный господин.



  - Чтоб к вечерне были в городе, - крикнул вдогонку дядька Борис, - найдёте не найдёте, всё одно, назад. Одиннадцать всадников торопливой рысью двинулись к близкому перелеску. Остальные собрали лагерь, сели на коней и шагом направились в недалёкий город.



  - Скажи, инок, кто посмел, а?



  - Батюшка твой в Новгороде, примучивает боярство, чтоб под ливонцев не отошли. Если узнает о таком, сорвётся сюда суд вершить. Вот и подумай, княже.



  - Wir sympathisieren mit dem Jungen Fürsten in seinem Unglück, - подъехал к беседующим барон. (Мы сочувствуем юному князю в его несчастье)



  - И готоф помогать, - закончил по-русски младший спутник тевтонского рыцаря.



  На развилке боярин сошёл с коня вместе со своими холопами, снял шапку, поклонился в пояс и распрощался с князем. Когда охота отъехала шагов на сто, снова сел в седло и поскакал в сторону вынырнувшей из-за холмов деревни.



  ***



  Вечерня подходила к концу. Благочинному приказали поспешить, и он скомкал все молитвы от волнения. У церковной паперти князя встретил Жирок и с горечью сообщил, что пардуса не нашли, но захватили шайку придорожных воров и убийц. При проезде, они были опознаны многими пострадавшими от злодеев купцами. И теперь в городе большой шум, жители, кто с жердями, кто с оглоблями, числом до сотни, идут на княжий двор чинить суд и расправу. Осенний вечер опустился на город, выхватывая из сумерек лица бегущих по улице горожан. Мерцали масляные фонари на красном крыльце княжьего терема. В высоком кресле, в парче и жемчуге, сидел с окаменевшим лицом отрок-князь. Вокруг него со щитами за спиной выстроилась вся княжья дружина, приготовившись отразить напор городской толпы.



  - Отдай нам татей, государь, посчитаться за отцов и братьев, - крикнули из



  толпы.



  - Добром отдай, не доводи до греха.



  - Идите по домам, утром у городских ворот будет суд и правёж. Если есть обиды, несите к благочинному. Он утром за всех и передаст, - ответил неподходящим военным голосом, стоящий перед княжьими людьми чернец.



  - Ну, гляди, княжич, хотели как лучше, не обессудь, - жерди и оглобли поднялись над головами. Грозно шагнула улица навстречу князю. Вдруг, отрезая толпу от крыльца, звякая удилами и стременами, въехала на двор, ставший тесным и маленьким, полусотня кольчужных рыцарей в остроконечных шлемах с закраинами на головах, с красными щитами и длинными, тяжёлыми копьями. Развернувшись к народу, опустив копья, недобро посмотрели бойцы городового полка на своих земляков. Безликие из-за опущенных кольчужных бармиц. Посредине строя, сапог к сапогу, белели сюрко двух ливонских рыцарей в шлемах-топхельмах.



  - Домой, сказано вам, - раздался голос тоже одетого в броню, но без шлема, городского посадника. Всадники сделали шаг вперёд. Передние подались назад, кого-то придавили к стене. Раздался короткий визг. Ещё шаг конных, чей-то громкий ох, звук упавшей деревяшки. И вот народ уже бежит огородами по домам, теряя своё "оружие", подгоняемый может соседями, может сватами, может зятьями, неузнаваемыми в броне.