Пари - страница 27

Без стука открыв дверь в покои маркиза, прошла к столу, на котором стояли графин с вином, два бокала и ваза с фруктами.

— Прошу, угощайтесь, — предложил Филипп, выходя из-за ширмы.

— Благодарю, — ответила графиня, но даже не пошевелилась.

Филипп подошел к ней. Наклонился и поцеловал ее в губы. Впервые Элиан не отпрянула.

— Вы не отстранились, — он наполнил бокалы и подал один графине. — Могу ли я предположить, что пари закончено, и я выиграл?

Графиня взяла бокал и пригубила. Уголки губ опустились.

— Да, ваша взяла. Доказательств у меня нет.

Филипп поерзал в кресле.

— Вы даже не представляете, как это меня радует. А ведь если бы тогда, в лесу, вы мне уступили, все могло бы кончиться одним разом.

Элиан отвернулась. Волна отвращения захлестнула ее.

— Могло бы. Но не закончилось.

— Что, опять же, мне очень радует, — он встал и, подойдя к ней, обнял, уткнувшись носом в ее шею.

Графиня не двигалась.

— Знаете, — тихо прошептал Филипп. — А я ведь действительно вас люблю.

Он прижался крепче к ней и затаил дыхание. В этот момент маркиз напоминал маленького мальчика, который ждет похвалы от строгой матери, которую слышал так редко. Элиан на одно короткое мгновение испытала жалость к нему и ее рука уже поднималась, чтобы погладить его по голове, утешить. Но жалость прошла так же быстро, как и появилась, когда графиня вспомнила, почему и зачем она приехала. Она отстранилась от Филиппа и равнодушным голосом произнесла:

— Давайте, — Элиан расшнуровывала свое платье. — Не будем тянуть. Я хочу закончить быстрее.

Маркиз прищурился, как прищуривается иногда человек, который не хочет показать обиду и разочарование.

— Я вам настолько противен? — спросил он, стягивая с себя халат.

— Не настолько, как вы думаете, — последовал тот же равнодушный ответ.

— Только, боюсь, все закончится не так быстро, как вы этого хотите, — насмешливо сказал маркиз, помогая Элиан справиться со шнурками на корсете. — Вы же помните условия?

— Прекрасно помню.

— Пока мне не надоест, — полушепотом сказал он. — А вы прекрасно выглядите!

Графиня гордо прошла к постели и легла.

— Начнем? Или вы передумали?

Облизнув губы, Филипп сел на край кровати. Он медленно провел ладонью по ее ногам, затем по бедрам, животу и остановился на груди. Склонившись над ней, нежно и легко целовал ее лицо, шею, плечи.

— О, ради Бога! — воскликнула она. — Что вы как котенок ластитесь! Я просто хочу скорее уйти.

Маркиз замер. Потом поднял глаза и посмотрел на нее.

— Я хотел подарить вам свою любовь и нежность, но раз вам это не нужно…

— Мне даром не нужна ваша любовь, — процедила Элиан сквозь зубы. И видно попала в цель. Филипп отпрянул, как от настоящую. В ушах зазвенело, Элиан зажмурилась.

— Не нужна даром? Так теперь вам придется за нее заплатить.

Бернар де Эспри потопал ногами, стряхивая с сапог налипший снег. Он снял шляпу и потряс ее, белые снежинки мелкой пылью слетали, приземляясь на пол, и тут же таяли. Отдав плащ и шляпу слуге, вынув из кармана какие-то бумаги. Бернар посмотрел на свою жену. Беатрис ждала молча. Когда он подошел к ней, она посмотрела на него и, обняв, положила голову на его грудь.

— С возвращением, — тихо сказала она. Супруг поцеловал ее в щеку, скорее потому, что так было надо, а не потому, что ему этого хотелось. — Я распорядилась накрыть стол к твоему приезду. Ты голоден?

— Не особо, — ответил Бернар, но все же направился в столовую. — Пойдем, Беатрис, нам нужно поговорить.

Сердце Беатрис екнуло. Она почувствовала, что-то в отношении Бернара изменилось. Она последовала за ним.

Столовую освещали свечи в серебряных канделябрах, стоя на длинном прямоугольном столе.

Сначала подали суп из грибов с мягким хлебом, затем запеченную форель с зеленью. Бернар вяло ковырял вилкой рыбу, время от времени поднося к кубам бокал с белым вином. Промокнув губы белоснежной салфеткой, он посмотрел на Беатрис и тихо сказал:

— Мне нужен развод.

Беатрис выронила вилку из рук.

— Что?

— Беатрис, — Бернар встал и подошел к ней и опустился на колено. — Мне нужен развод.

— Могу я узнать причину? — еле слышно спросила она, затаив дыхание.