Парижские письма виконта де Лоне - страница 10

Многие замечания Дельфины относительно моды могут показаться просто демонстрацией насмешливого ума, как, например, рассказ о тканях в фельетоне от 4 апреля 1840 г.: «В нынешнем году в моду вошли ткани с самым причудливым рисунком […] тафта в точности повторяет окраску плинтусов и трактирных обоев. Стены берут реванш: ведь последние несколько лет во всех без исключения квартирах их обивали платьевыми тканями» или — в том же фельетоне — ремарка относительно мужского костюма (постоянного предмета сарказмов Дельфины): «По вечерам мужчины являются в позолоченные гостиные все в черном. Однако мысль их не стоит на месте: с недавних пор они стали выходить на наши грязные улицы все в белом. Пальто моряков сменились в мужском гардеробе рединготами мельников. […] Все предвещает революцию в мужском костюме. Многие годы мужчины одевались уродливо из страха показаться смешными; наконец они все-таки сделались смешными — это вселяет надежду, что рано или поздно они дерзнут не быть уродливыми!» (1, 648–649).

Была у фельетонов Дельфины и другая особенность; порой здесь встречаются лестные упоминания торговцев или портних, которые сейчас назвали бы скрытой рекламой. Хотя Дельфина всегда утверждала, что пишет не рекламные очерки (см., например, фельетон от 25 ноября 1837 г. наст. изд., с. 179–180[61]), свою влиятельность в этой сфере она сознавала и, по слухам, говорила наполовину в шутку, наполовину всерьез, что знает безотказный способ воздействовать на нерасторопную портниху — пригрозить оглаской в очередном фельетоне[62].

Однако и шутки, и реклама вовсе не главные цели «Парижского вестника». Дельфина сознавала, что из «пустяков» и «тряпок» создается история, пусть и не с прописной, а со строчной буквы. Если в коротком предуведомлении к первому книжному изданию 1843 г. (подписанном «Издатель», но сочиненном, по всей вероятности, самой Дельфиной) говорится просто, что публикуемые фельетоны ценны как «верное изображение духа, нравов, обычаев, мод, смешных претензий и изъянов нашего времени», то в предисловии к изданию 1853 г. (вышедшему также при жизни Дельфины и также, очевидно, при ее участии) вводится оппозиция истории Парижа и Истории с большой буквы: «Парижские письма» — это «история Парижа, не подлежащая ведению Истории. Та История, чей резец изображает битвы и победы, поражения и триумфы, заблуждения и гонения чередующихся царствований, пренебрегает зарисовками обычаев, мод, причуд, смешных изъянов и претензий сменяющихся эпох». Дельфина пишет историю с маленькой буквы, которая, однако, кажется ей по-своему ничуть не менее важной, чем большая История. Размышления на эту тему встречаются не только в предисловиях, но и в самих текстах фельетонов.

Так, 28 апреля 1844 г. Дельфина жалуется на чрезмерное обилие в Париже праздников (разом и летних, и зимних, и прогулок, и балов), размышляет над тем, какой из двух вариантов поведения выбрать: то ли побывать на всех праздниках, но не успеть рассказать ни об одном, то ли не побывать ни на одном, но обо всех рассказать, и наконец предается «метатекстуальной» рефлексии: «Хорошо историкам: описывать историю прошлого нетрудно, достаточно капли воображения, и дело сделано; куда хуже тем, кто пишет историю настоящего. Смотреть и одновременно понимать — нелегкая задача; вдобавок настоящее ускользает от описаний; оно сваливает все события в одну кучу, чтобы запутать следы, и вечно оставляет рассказчиков в дураках, — так директора всех театров назначают премьеры на один и тот же день, чтобы сбить с толку критиков» (2, 242–243).

Задача трудна, но Дельфина по мере сил ее решает. Мнимые «пустяки» при ближайшем рассмотрении оказываются вещью весьма значительной: «для истинного наблюдателя нет ничего серьезнее, чем пустяки, ибо чувства первозданные, невольные, а следовательно, искренние выражаются только в пустяках. Совершая великие деяния, люди следят за собой, приукрашивают себя, порой даже надевают маску… В повседневных пустяках они себя выдают. Великие деяния сообщают наблюдателю о том, чем люди хотят быть; пустяки открывают, кем они являются на самом деле» (22 декабря 1844 г.; 2, 364).