Печать Раннагарра - страница 25

— Зачем же одеваться? — изобразил искреннее изумление на лице царь. — Вы продолжайте, продолжайте… И на замок не забудьте закрыться, — со смешком добавил он у выхода. — А то мало ли…

Касс демонстративно хлопнул за ним дверью, шумно задвинув засов. И только когда за стеной стихли голоса и шаги, закрыл глаза и, ссутулившись, уперся лбом в косяк.

— Одевайся, — собрав с пола одежду, герцог протянул ее охотнице, после чего отвернулся, давая ей возможность привести себя в порядок. — Дэр с Лэйном уже на корабле, — сообщил он.

— Откуда ты знаешь? — быстро натянула на себя брюки Ли.

Касс вынул руку из кармана и, разжав ладонь, показал охотнице мерцающий синий кристалл.

— Дэррэк передал, что все в порядке.

Фарлеон отчалил от берега.

— И что теперь? — девушка встревожено обратилась к уставившемуся в одну точку на полу Ястребу.

Касс поднял голову, долгим задумчивым взглядом изучая лицо охотницы.

— Что конкретно тебя интересует? — устало спросил он. — Как быстро Магрид разгадает обман или что теперь будем делать мы?

Ли неопределенно повела плечом, и сама точно не зная, что имела в виду. Хотя, скорее всего ее интересовало и то и другое.

— Арум-Рисир огромен, — отвлеченно заметил Касс. — Малый тронный зал находится на противоположном от нас конце дворца. Когда Магрид дойдет туда и не найдет Антэль, он активирует икту. Пока конвой будет искать мою мать, Дэррэк и Лэйн уже доберутся до особняка.

— Она ведь скажет, что никакого Лэйна с ней не было, и они снова придут сюда.

Губы Ястреба после ее слов тронула кривая ухмылка, и он спокойно произнес:

— Не скажет. Антэль нет во дворце. Ее вообще нет в Азаандаре — она приедет только завтра.

Ли тяжело сглотнула, понимая, что когда раскроется обман, гнев царя посыплется на их головы, как камнепад.

— И чем нам это грозит?

— Нам? — изломив бровь, Ястреб наклонил на бок голову, заинтересованно посмотрев на охотницу. — Тебе так точно ничем, а я привык к нападкам Магрида

— Почему он так обращается с тобой? — Оливия всегда считала, что тот, кто принес мир в серединные земли и кого в народе прозвали Великим, наверное, был на редкость честным, рассудительным и благородным человеком. Царь, которого довелось увидеть воочию, ей не просто не понравился, он напомнил ей триадонов висящих под потолком северного входа в Арум — Рисир: за редкостной на первый взгляд красотой, скрывалось ядовитое, опасное, мерзкое нутро. И чего откровенно не понимала охотница, так это того, почему Ястреб хранил верность и беззаветную преданность тому, кто так жестоко и своевольно распоряжался его жизнью.

— Он по-другому не умеет, — улыбнулся в пустоту комнаты Касс. — В этом весь Магрид. Он должен контролировать всех и вся, каждый вздох и шаг своих подчиненных, а к тем, кто удостаивается его любви и расположения у него особо трепетное отношение.

— То есть лишить тебя возможности бывать на могилах близких и отнять приемного сына — это такая особая трепетная царская любовь? — не выдержала Оливия. — Огради Всевидящий от такой дружбы и заботы!

— Не говори о том, чего не понимаешь, — подняв рубаху, Касс, быстро оделся и, дойдя до камина, одним щелчком пальцев зажег в нем огонь. — Мы слишком много пережили вместе и слишком многим обязаны друг другу. У меня нет причин не доверять тому, кто спас мне жизнь, как и у него, нет причин сомневаться в моей верности. Другое дело, что покорности он от меня не дождется никогда, но его это больше забавляет, чем раздражает. Это такая игра, — загадочно сверкнул глазами герцог. — В строгого отца и непослушного сына.

Ли посмотрела на герцога, как на умалишенного. Ей было непонятно, о чем он говорит, как и откровенно странными казались их с Магридом подковерные игры.

— То, что тебе кажется ущемлением прав и самодурством, на самом деле хороший жизненный урок, — догадался по выражению лица Оливии, о чем она размышляет Касс.

— Своими действиями Магрид заставляет меня всегда быть настороже: он учит обходить выставленные им ловушки, просчитывать игру на несколько шагов вперед… Поверь, это из добрых побуждений, царь не желает мне зла.

Оливия потрясенно покачала головой. Не желает зла? И это о Магриде говорил человек, у которого тот отнял возможность прикоснуться к могиле жены и произнести над ней слова элликии?* Да он сумасшедший!