Перечитывая «Сердце Змеи» Ивана Ефремова - страница 11

стр.

Я не понимаю, почему Ефремов настолько упрям в своём стремлении представить человека, как некое божество. Не потому ли он упрям, что сам понимает прекрасно, насколько примитивен человек, даже засунутый в «коммунистическое далёко» и заброшенный в космопространство реально очень далеко от Земли.

Вот ещё одна цитата. Космолётчики – ожидая момента сближения с чужим кораблём – развлекаются как могут – слушают старый рассказ о «первом контакте» между землянами и инопланетной цивилизацией. 

«Писатель отразил, как в зеркале, нелепую веру в незыблемость, вернее, бесконечную длительность общественных форм.»

Угум. Нелепую. А то, что космолётчик как какой-то мальчишка полуразумный нарушил медицинский протокол – это вполне допустимо, да. А то, что курс, шесть лет рассчитываемый на Земле, едва не привёл корабль к взрыву в короне звезды – это вполне нормально, да. А то, что космолётчики не готовы к выходу командира из строя – это вполне нормативно, да. Какая тут общественная форма, кроме анархии? Скрытой, импульсной, но реально существующей. Анархии, мнящей себя матерью, альфой и омегой некоего порядка, обязательного для всех мыслимых и немыслимых разумноорганических насельников Галактики и Вселенной в целом.

Ефремов, на мой взгляд, навязывает читателям некий штамп, образчик одностороннего, однообразного мышления. Он убеждает читателей в верховенстве, в совершенстве, в достойности людей «коммунистического далёка» - уже во втором цикловом тексте – и одновременно показывает, насколько эти люди ещё глупы, тупы, ограничены и непрофессиональны. Иными словами он показывает нам, читателям, не высшую форму общественной организации землян, не высшую форму развития человеческой личности, а некую переходную форму, которая не избавилась от проблем старого и не приняла полностью и целостно необходимое новое.

Вот цитата:

«Человечество не может покорить космос, пока не достигнет высшей жизни, без войн, с высокой ответственностью каждого человека за всех своих собратьев!»

Иными словами, земляне, изображённые Ефремоым, ещё не покорили Космос. Они не обладают той самой высокой ответственностью каждого человека за всех своих собратьев. А значит, персонажи Ефремова, обитатели махрового «коммунистического далёка» - не более чем туристы – как на своей планете, так и в космическом пространстве. Туризм и эмиграция – это, как известно, две большие разницы, короче – очень разные вещи и состояния. И потому Ефремов негласно, незаметно, но убеждает, на мой взгляд, читателей в том, что и люди «коммунистического далёка» на самом деле ещё очень даже не прочь повоевать. Хоть как-то, пусть даже непрофессионально. Например, так, как они попытались повоевать с «крестом» и «спиралодиском» в «Туманности Андромеды». 

Ефремов преступно занимается упрощенчеством. Прекрасно зная, понимая, неоднократно – на практике – убедившись в видовом и родовом разнообразии жизненных форм – Ефремов навязывает читателю убогую мысль и глупую уверенность в том, что за пределами своей Солнечной системы люди встретят только людей – непременно человекообразных существ, мыслящих и действующих почти так же – на девяносто пять минимум процентов – как и земляне.

Вот цитата:

«Где-то впереди, все еще на чудовищном расстоянии, летел навстречу корабль с планеты чужой и далекой звезды. И люди Земли впервые за миллиарды лет развития жизни на своей планете должны соприкоснуться с другими… тоже людьми.»

Обратите внимание на многоточие после слова «другими». И на словосочетание «должны соприкоснуться». Ефремов навязывает читателю определённый взгляд на ситуацию, не заботясь о приведении развёрнутой непротиворечивой доказательственной базы. Он давит на эмоции и на чувства, думается, прекрасно осознавая и признавая незрелость своих современников, не отягощённых системными научными знаниями об эволюции живых существ на Земле.

Современники Ефремова даже, похоже, не умели внятно выражать свои мысли. Посмотрите, перечитайте несколько раз вот эту цитату:

«Тэй Эрон извлек из машины заданные ей расчеты и определил, что корабли разделяет расстояние около трех миллионов километров.»