Переписка А. С. Пушкина с А. Х. Бенкендорфом - страница 9

В отсутствие Пушкина Бенкендорф письмом от 1 октября 1832 г.[67] известил жену поэта о готовности принять Тарасенко-Отрешкова для переговоров о газете и назначил день этой встречи.

Но по возвращении из Москвы Пушкин получил письмо А. Н. Мордвинова от 21 октября 1832 г. (15, 35), замещавшего в тот момент Бенкендорфа, в котором ему предлагалось воздержаться от каких-либо немедленных действий по изданию газеты до возвращения Бенкендорфа из Ревельской губернии.

Как резюмировал Пиксанов[68] в упомянутой работе «Несостоявшаяся газета Пушкина „Дневник“», факты «настойчиво свидетельствовали о том, что в атмосфере, насыщенной страхами июльской революции и польского восстания, трудно было издавать журнал кому-либо иному, кроме прирожденных Булгариных»[69].

Летом 1833 г. Пушкин оказывается поглощен новым творческим замыслом: он решает прервать работу в архивах по сбору материалов для «Истории Петра I», чтобы посетить Казань и Оренбург (см. черновое письмо Бенкендорфу от 22 июля[70]). Новый замысел — история Пугачевщины — возник у Пушкина еще в пору работы над «Дубровским». Именно в связи с этим 6 февраля 1833 г. работа над романом прерывается, и он остается неоконченным.

В письме от 29 июля 1833 г. А. Н. Мордвинов (15, 69), сменивший на посту управляющего III отделением умершего Фон-Фока, передает Пушкину вопрос царя: что побуждает его к поездке в Оренбург и Казань, ради которой он решил оставить «занятия», здесь на него «возложенные»?

Пушкин письмом от 30 июля отвечает Мордвинову (15, 69–70), что собирается дописать роман, «коего большая часть действия происходит в Оренбурге и Казани», что именно художественное творчество (которое он в угоду царю вновь называет «суетными занятиями», «безделкою») доставляет ему необходимый денежный доход, что семья его растет (6 июля 1833 г. родился второй ребенок, сын Александр), а «жизнь в столице дорога», и одно царское жалованье за работу в архивах не может покрыть всех расходов.

В ответном письме от 7 августа (15, 71) Мордвинов сообщает, что царь разрешает Пушкину поездку в Оренбург и Казань сроком на четыре месяца.

А письмом от 6 декабря 1833 г. Пушкин просит Бенкендорфа представить царю на рассмотрение уже готовую «историю пугачевщины», написанную вместо «исторического романа», под которым подразумевается, конечно, повесть «Капитанская дочка». Она будет окончена лишь в осенью 1836 г.

В том же письме Пушкин просит разрешить ему публикацию «Медного всадника» в альманахе книгопродавца А. Ф. Смирдина (1795–1857), с тем чтобы и через цензуру провел эту стихотворную повесть Смирдин. Разрешение не будет получено.

Между тем материальная ситуация в начале 1834 г. не становится лучше, а еще усугубляется тем, что накануне царь жалует 34-летнему Пушкину звание камер-юнкера. Теперь он и Наталья Николаевна оказываются еще более привязанными к двору, где присутствие жены поэта на всех великосветских балах становится неизбежным.

Пушкин письмом Бенкедорфу от 7-10 февраля 1834 г.[71] собирается обратиться к царю за ссудой в 15 тыс. руб. на печатание «Истории Пугачева». Оценив свою материальную ситуацию, Пушкин справедливо рассудил, что печатать книгу самостоятельно выйдет дешевле, чем через посредников. В таком случае Пушкин предполагал получить за продажу книги 40 тыс. руб., необходимых ему для выкупа части Болдина, наследства дяди Василия Львовича Пушкина, умершего 20 августа 1830 г. Имение дяди было заложено в опекунском совете, и Пушкин лелеял мечту выкупить его и соединить со своим имением. Свои соображения он изложил в упомянутом письме Бенкендорфу, но оно осталось в черновом виде, потому что Пушкин 9 февраля, по-видимому, видел Бенкендорфа на балу у австрийского посланника[72] и договорился о встрече.

11 февраля Пушкин был принят Бенкендорфом, передал ему вторую часть «Истории Пугачева» для одобрения императором и попросил о ссуде, на что Бенкендорф порекомендовал ему подготовить официальное прошение на имя Николая I[73].

Забегая вперед, отметим, что расчеты Пушкина оказались не верны. Книга продавалась плохо, он выручил за нее вместо 40 всего 20 тыс. руб. А после его смерти в его квартире было обнаружено 1775 экземпляров из трехтысячного издания «Истории». Имение В. Л. Пушкина было продано с аукциона в 1835 г.