Перепопаданка - страница 48

— А что с колдуном? — полусонно спросила Анди, укутавшись одеялом и повернувшись на бок.

Тэйм сделал тоже самое. Такие милые брат и сестра. Я уж и сама хотела спать, но дорассказать историю важней. Понятия не имею, откуда она взялась у меня в голове. Просто начала придумывать и все, прям каша получается из всех сказок, которые я когда-либо читала. Вот вернусь домой и буду писать детские сказки или может дизайнером интерьеров стать? Неплохая перспектива. Какие все же женские мысли порой нелогичны.

Колдун смотрел в магический шар. Он видел, как самурай пришел к мудрецу за советом и как тот послал его. Далеко. Колдун уже давно выяснил, где обитает чудище, укравшее его невесту, но все равно хотел помучить воина. Переместился в лес, в тот момент как первая звезда появилась на небосклоне. Нашел волков. Заставил их выть на первую звезду. Вмиг переместился к сосне за спиной Юрнейро и обернулся серебристокрылым орлом. Взлетел над верхушкой и улетел в закат. Спустился на землю, обернулся оленихой. Поскребься рогами о дуб.

Сил ушло немеряно. Проще уже было самому спасти принцессу, чем бегать по лесу животных пугать.

Присел возле дуба уже в своем обычном виде и услышал шум, доносящийся с горы. Поначалу был слышен смех, затем лязг оружия и тишина. Тишина, которую нарушил яростный крик.

— Джаганаут!

Колдун стукнул рукой по лицу.

— Во дурак. Надо было сразу самураю говорить, куда ему идти. Теперь и единственную способность победить зверя потерял.

Найдун так Найдун. Обернулся колдун первым на что хватило сил и предстал пред самураем. В виде куста. Попросту превращение в растение самая легкая магия.

— Узри меня смертный, что носит зло внутри себя! Я Найдун, великий зодчий Карповой горы! Я пришел сюда указать тебе путь. Ступай три дня на север, затем сверни по дороге на восток и иди два дня, покуда не упрешься в пещеру. Там и живет тот зверь, что ты ищешь. Поторопись иначе не будет возможности спасти деву.

Брел самурай, как и положено, три дня на север и два дня на восток, пока не очутился возле огромной пещеры, которая была настолько велика, что могла уместить в себя целый город. Зашел внутрь, прислушиваясь к внутреннему дзену. Пройдя многие лабиринты пещеры, наконец, вышел на развилку, ведущую в ярко освещенный грот. Незаметно подкравшись ко входу, прислушался.

— Ух, ты моя умничка, давай я тебе крылышки помою, красавец ты мой. А как я тебе оленя пожарила! Просто лапки оближешь, ты мой маленький, ты мой защитник.

Юрнейро почесал свою репу и подумал:

«Какого дзена тут происходит?»

Зверь повел носом по воздуху, выпустил лапы и не успел самурай отпрянуть в сторону, как его затащили в центр грота.

— И что ты тут забыл? Еще один самоубийца? — спросила принцесса, скрестив руки на груди и потопывая ногой.

Юрнейро поднялся.

— Я пришел спасти принцессу от зверя.

Девушка закатила глаза и сказала:

— Да не надо меня спасать, я сама кого хочешь спасу, — и добавила. — С Васей.

— Васей? — недоуменно спросил самурай.

— Его Васей зовут, — показала рукой на тиранодактиля, который напряжено смотрел на самурая, готовясь атаковать в любой момент. Даже зевнул, показывая пасть полную опасных клыков.

Кто бы мог подумать, что страшнейшего зверя в королевстве зовут Вася. Вот как скот воровал, так сразу было ясно — "Здесь был Вася".

Задумался самурай не на штуку. С одной стороны и заклятие хочется снять, и съеденным зверем не хочется быть, а про пятьсот монет так вообще нет разговора.

— А давай договоримся? — начал Юрнейро. — Ты идешь со мной. Колдун снимает с меня маску и проклятие, я забираю золото, а твой Вася съест колдуна?

— Как зовут тебя, воин? — спросила девушка, прищурившись.

— Юрнейро. — ответил.

Взглянула принцесса еще раз на парня. И мускулист он был, и статен, и высок. А жаль, что лица не видно. И очень ей самой хотелось совершить стоящий подвиг, а тут и дело подвернулось.

— Меня Марфа зовут. Пойдем, Юра. Освободим тебя от проклятья, а заодно и страну от злобного колдуна.

Так и придумали план по освобождению. Юрнейро знал, где колдун обитает. Когда-то он хотел убить его. Но колдун опередил его и наслал страшное проклятье — одарил маской, которую, как оказалось, невозможно снять.