Перерождение - страница 36

Зажмурилась, концентрируя силу в пальцах, и со всей силы воткнула стержень в мостовую. Наполненный силой артефакт вошел в камни, как нож в масло, погрузившись на треть.

Артефакт надсадно загудел, активируясь, и купол защиты раскрылся над нами большим серебристым шатром.

Мы – успели.

Я перевела дыхание. Руки саднило – видимо порезалась, пока падала, я подползла к артефакту и для надежности измазала его своей кровью, не знаю, насколько это его усилит, но не пропадать же добру. Алариец дышал тяжело, надсадно и с нехорошим присвистом. Задеты лёгкие? Руки сами на автомате проверили кости головы – целы, прощупали мышцы, и оторвав край рубашки, я начала бинтовать ему голову и грудь.

Аларийцы. Магия не них не действует в полном объеме, но хотя бы просто остановить кровь.

Защитный купол пока справлялся со свое задачей, слегка вздрагивал под ударами молний, но я знала, что самое сложное ещё впереди, когда в наш мир явится Вызванный. И только тогда можно будет сказать, на совесть ли работают дядины артефакты.

Я задумалась, а Фэй дергала меня за порванный рукав, и видимо уже давно, пытясь привлечь мое внимание. За границей защиты стояла испуганная девушка-служанка, с двумя детьми, малышка-девочка в когда-то баснословно дорогом, расшитом аистами розовом шелковом халатике на руках, и чумазый мальчишка в синем кафтане, стилизованном под детскую военную форму. Характерный разрез глаз, волосы…дети Тиров?

Защита снижала уровень звука и защищала от дождя, и я видела только, как шевелятся ее губы: «Впустите, ради Великого впустите нас…».

Я метнулась к краю, и, протянув руку за границу, рванула на себя мальчика, потом девочку, и только потом служанку. Я могла проводить в купол только одного за раз.

– Госпожа…, – девушка рыдала, от облечения ее ноги подкосились, и она осела в лужу. Все мокрые, заляпанные сажей и кровью. Я торопливо крутила детей из стороны в сторону, на ощупь проверяя повреждения.

Великий! И все темные! Светлые не лечат темных, мои чары бесполезны, остается только действовать по старинке, или надеяться, что к нам в круг приползет темный целитель.

– Девочку – перевязать, оторви от нижней рубашки. Из круга ни шагу, чтобы не происходило, это единственное безопасное здесь место. Вы поняли? Вы поняли меня? – я потрясла всех по очереди, убедившись, что смысл моих слов ясен.

– Госпожа….моя Госпожа там, – служанка дернула меня за подол, указывая на остатки разрушенной сцены. Там, в луже крови, немного шевелилась, пытаясь продвинуться в нашем направлении, высокородная Сира.

Я просчитывала варианты, посмотрев в небо, торнадо набирало силу, хлестал дождь и трещали молнии, но Вызванного пока не было. Время пока есть. До сцены около сотни шагов, и, если тащить на себе…

– Фэй, сидеть тут. Ждать. Ни шагу, ясно, Фэй!

– Вайю, куда ты, Вайю…, – она так сильно вцепилась в руку пальцами, что пришлось отгибать их по одному.

– Фэй, – я крепко сжала ее лицо руками, – Фэй, смотри на меня. Все будет хорошо, я знаю, что делаю…Фэй, ни шагу за границу, ни шагу, ты поняла меня? – отвечаешь за тех, кто в круге. Фей заторможено кивнула.

Я сняла короткий кинжал с пояса аларийца и высоко обкромсала края юбок – удобнее бегать и перепрыгивать препятствия, поправила деревянный кругляш амулета Великого на шее, и рванула под дождь к сцене…

Сердце билось в горле, я петляла, подпрыгивала и про себя считала разряды. Обыватели думают, что призыв хаотичен и сила рассеивается в пространстве по случайному принципу, это не так. Эта огромная неповоротливая формация на самом деле всегда подчиняется определенному алгоритму.

Раз – два – три – разряд. Пять. Раз – два – три – разряд. Пять. Молнии не бьют в одно место, и постоянно меняют направление, но они тоже двигаются по определенной траектории…круг…воронка…? Спираль!

Дождь заливал глаза, разряды трещали, и один раз меня чуть не зацепило. Я подскочила к разрушенной сцене и развернула даму в бок, спрятав нас за хлипкой иллюзорной защитой остатков реквизита.

Высокая леди пыталась что-то сказать, но выходило только мычание, повреждена голова? Судя по тому, что все лицо залито кровью, на голове много сосудов… Руки, шея, почти все целое, не считая перелома ноги – идти не сможет, и я не утащу.